Приручить Сатану. Софья Бекас

они продолжили беседу, словно разговаривать на латыни в современном мире – совершенно обычное дело, а Ева стала задумчиво разглядывать содержимое чашки. Латынь… Почему латынь? Красивый язык, безусловно… Язык медицины… Язык католической церкви… Но всё же мертвый язык. Очнулась она, только когда Саваоф Теодорович и женщина поднялись из-за стола, явно закончив чаепитие.

      – Простите, пожалуйста, – тихо обратилась девушка к Саваофу Теодоровичу, когда тот собирал со стола чашки, – как мне лучше к ней обращаться?

      Саваоф Теодорович на пару мгновений задумался.

      – Зовите её… М… Как бы лучше перевести, – совсем тихо пробормотал он, однако Ева услышала. – Обращайтесь к ней просто Мария, но, я думаю, Вам это ничего не даст.

      – Мария? – почему-то переспросила Ева, посмотрев на женщину. Имя «Мария» подходило ей меньше всего.

      Вдруг послышался треск лопающейся лампы: в доме пропал свет, и всё мгновенно погрузилось в темноту.

      – О, простите, пожалуйста! Сейчас я всё исправлю… – послышался откуда-то голос Саваофа Теодоровича.

      Потом наступила тишина.

      «Почему так темно? – подумала Ева, пытаясь нащупать руками мебель. – День же за окном… Опять ты играешь со мной, да, разум? Надеюсь, что нет… Ты молчал четыре года, с чего бы тебе начать говорить? Не думаешь ли ты, что это плохая идея?»

      Казалось, Ева прошла уже четыре гостиных и три кухни, но всё вокруг как будто вдруг куда-то исчезло: не было ни мебели, ни людей, ни стен – ничего.

      – Саваоф Теодорович!.. – крикнула она в темноту.

      – Да-да, я здесь. Одну секунду, Ева, – ответил ей где-то совсем рядом мужской голос. Ева, вытянув руки, пошла вперёд, но никого не нашла.

      – Где Вы? – снова позвала она, но вокруг будто была не красиво обустроенная кухонька, а бескрайний космос. Где-то справа послышался частый цокот копыт о бетонный пол и звук настраиваемого баяна.

      – Погодите немного, Ева. Пробки, наверное, выбило. Я сейчас всё сделаю, не волнуйтесь.

      Девушка медленно, слепо вглядываясь в темноту, нашарила руками пол и осторожно опустилась вниз. Под её ногами был голый, холодный, сырой бетон.

      «Пробки выбило, – повторила про себя Ева, обнимая руками колени. – Что это значит? Без понятия. Разве пробки может выбить? Почему пробки, и зачем их выбивать? – её мысли начали путаться, но она этого не замечала. Где-то закапала вода. – А… Наверное, пробки из-под шампанского… Они тоже… Вылетают… Но не выбивают же. Зато с таким же звуком, как лопается лампочка. А ведь, если неудачно открыть бутылку, вылетевшая пробка может разбить лампу. Тогда свет тоже погаснет…»

      Время шло, но ничего не происходило.

      – Саваоф Теодорович! – крикнула девушка, и в её голосе послышались нотки страха.

      – Буквально минуту, Ева! – снова ответил мужской голос. – Скоро уже дадут электричество…

      Послышался приближающийся цокот копыт. «Цок-цок, цок-цок, цок-цок», – почти бежал к ней кто-то, скрытый темнотой. «Судя по звуку, животное небольшое, – подумала Ева, пытаясь найти во мгле источник звука. –