Романолуние. Анна Кимова

не ведет к сильному разочарованию, но в случае с Дашей Роман не предполагал такого исхода. Поэтому он собирался покопаться в девушке поглубже, чем просто трахнуть. Но сейчас ему было всё равно, что при этом Даша подумала бы о нем. Нет таких действий, которые потом нельзя нейтрализовать другими действиями, тем более если речь шла о Романе Чернышеве, мужчине с огромным опытом и диапазоном возможностей.

      Но эта немая оторопь, которая овладела ею, охладила его пыл. Бездвижные руки, не пытавшиеся принимать в происходящем какого бы то ни было участия, его просто обескураживали. Сначала Роман даже потерялся. Неужели он всё же ошибся? Неужто вся ее дерзость – это напускное, а внутри скрывается холодность и безразличие? Ведь допустить, что Даша не дает отпор потому, что просто сдалась на милость победителя, Роман не мог. Это точно было не про нее.

      Но когда девушка открыла глаза, и он увидел ее взгляд, всё сразу встало на свои места. Будто Даша лишь брала паузу на обдумывание, а стоило осмыслить, как решение было принято. Нет. Она не сдалась ему на милость. И никогда не сдастся. Угловатые льдинки возле самых зрачков заострились тонкими стальными иглами. Роман кожей почувствовал, что еще немного, и, взорвавшись, этот лед разлетится на осколки, прошивая его тело насквозь. Но она не сопротивлялась. Весь огонь, заключенный в теле напротив, выходил наружу только через взгляд, и Даша не предпринимала никаких попыток прекратить то, что происходило, или хотя бы стать одним из действующих лиц в сцене, которая разворачивалась. А еще она молчала, и молчание это настолько бесило Романа, что от этого его влечение становилось просто неуправляемым. Да, он сразу решил, что доведет свое дело до конца уже сегодня, но всё же теперь сомневался в том, стоило ли. Не может же он заниматься сексом за двоих? Нет, он к такому не привык. Его жертва должна непременно участвовать в процессе, причем не важно в какой роли – защиты или нападения. Даже активное несогласие – это действие, которое, кстати, часто заводит не меньше активного согласия. Тем более, что в большинстве своем для женщины это всегда лишь очередная роль, и многие играют ее намеренно, зная, что она приносит хорошие дивиденды. У Романа не было привычки ни с того, ни с сего набрасываться на незнакомых женщин. Если он и имел какие-то притязания, значит, был спровоцирован, а если кто-то кого-то провоцирует, значит, и сам хочет. Это неоспоримая истина. Если радио посылает сигнал в космос, значит, оно включено́ в розетку. Женщина, обесточенная от сексуальной сети, никаких сигналов в пространство не генерирует.

      Поэтому Роман был убежден в том, что какую бы грубую сцену он не учинил, это кардинальным образом не изменит настроек их с Дашей отношений: она сама с первой минуты общения их задала, и теперь всё развивалось по проложенной ею же самой траектории. В какой-то момент Роман тоже должен был включиться в процесс, Даша не могла этого не понимать. Она не была наивна, в этом директор спецотдела не сомневался. За свою бурную жизнь он и на наивность насмотрелся, так что знал ее в лицо. Просто Роман Чернышев был сделан