Стоящие свыше. Часть IV. Пределы абсолюта. Бранко Божич

сколько? – тут же спросил Йока.

      – Максимум – на время твоей жизни.

      – А минимум?

      – А минимума никто не знает, Йелен, – вмешался профессор. – И завтра ночью я попробую его определить.

      Йока хлебнул из бутылки снова и сказал, стараясь выглядеть как можно старше:

      – Я пока ничего не могу сказать. Я не готов принять на себя такую ответственность.

      – Тебе надо решить лишь одно: на чьей ты стороне, – пожал плечами Важан.

      – Нет. Мне надо решить совсем другое.

      – Он прав, профессор. – Змай пошевелил хворост в костре. – Это мы давно решили за него. А ведь никто на самом деле не знает, какой путь лучше. Во всяком случае, с точки зрения Йоки Йелена. Я выбрал путь, лучший для Исподнего мира, ты – для мрачунов, Инда Хладан – для чудотворов. А Йока Йелен что должен выбрать?

      – Но ты же не сомневаешься в своей правоте? – спросил у Змая Важан.

      – Я не сомневаюсь в том, что для Исподнего мира лучшим выходом будет прорыв границы миров. И… Йока Йелен, кончай хлебать вино. Ты выпил больше полбутылки, а нас тут трое, между прочим.

* * *

      В газетах появились все фотографии с рисунками на валунах, кроме одной – той, на которой Инда Хладан держал в руках ребенка. Думская пресс-служба насчитала в общей сложности около восьми базовых версий случившегося, выдвинутых газетчиками, всего же версий было не меньше сорока. История в считанные часы вышла на международный уровень, и если в Славлене об этом писали утренние газеты, то в Натане и Годендроппе – дневные, а в Афране и Ламиктандрии – вечерние.

      Йера на несколько дней стал едва ли не самым известным человеком в Обитаемом мире, пресса осаждала не только здание Думы, но и его личный кабинет, здание суда, где он продолжал служить только номинально, и – самое неприятное – дом в Светлой Роще. Разогнать журналистов не удавалось даже полиции, они в прямом смысле лезли не только в двери, но и в окна. Йера доверял всей прислуге, кроме, пожалуй, новой няни, но, как ни убеждал себя в обратном, не мог положиться на Ясну. После того как она взглянула на карточку Мирны Гнесенки, ее состояние оставляло желать лучшего, и Сватан даже приглашал к ней своего коллегу из клиники доктора Грачена.

      Слухи о пропаже Йоки просочились в прессу, и кое-где мелькали версии не о поступлении в престижную школу, а о том, что мрачуны взяли мальчика в заложники с целью помешать работе думской комиссии.

      Йера еще во вторник вечером получил от Важана вторую телеграмму – на этот раз приватную, присланную на домашний телеграф, – о том, что Йока находится у него в доме и пока ему ничто не угрожает. Более того, профессор считает своим долгом позаботиться о том, чтобы мальчик получил аттестат о среднем образовании, для чего готов пригласить к нему учителей с хорошими рекомендациями и большим опытом преподавательской работы. Сура собрал вещи Йоки, которые были отправлены в усадьбу профессора, и Йера не сомневался в том, что Йока действительно находится под покровительством Важана. Сам этот факт лишь подтверждал: