Не говори никому. Млада Рябинина

дело не дошло. У всех всегда руки в выпирающих венах, с дорогими часами или чистые, продезинфицированные водкой несколько раз. Рисование не делится по гендерному признаку, в курсе, но…видеть мужчин при творческом процессе ― уникальная вещь. Один философ как-то сказал, художники-мужчины с помощью кисти ищут новые стили. Думаю, он подразумевал, что они открыты для мира только в своих рисунках.

      – Мои работы всего лишь основаны на детальной постройке схемы какого-то объекта. По большей мере, машины.

      – Но ты же умеешь рисовать и другое?

      Мы обходим гирлянды. Свет от них падает на профиль лица Семена, озаряет сердитость и неверие, уступая светлой безмятежности. Оказалось, его можно выдержать, с ним общение не загоняет в угол шаблона, по которому привыкли знакомиться современная молодежь.

      – Умею. Портреты, натюрморты, графика. Только я так давно к этому не притрагивался, ― усмехается, остановившись. Повторяю за ним. ― Тогда чем же отличаются художники-девушки?

      – Девушки романтизируют рисунки, придают эстетику, для того чтобы выглядело броско и одновременно испещряло эмоциями. ― Замолкаю и продолжаю, переведя дыхание: ― Всегда мечтала научиться рисовать. Видимо, мой талант это с детьми.

      Потираю руки, передергиваюсь от пробирающегося скользкого ветра под подол пальто и замираю, как только большие ладони перехватывают мои. Он накрывает, согревает жаром, исходящий от его тела. Перехватывает дыхание, потому что этот жест говорит о многом, чего я не стану замечать.

      – Ты вся замерзла.

      – Есть немного, – с трудом призналась и попыталась выдернуть руки. Такова близость не устраивала мои обострившиеся нервы. На близком расстоянии он до одури казался вылепленным Аресом9, само собой, без каких-либо военных доспехов. Но саморазрушительная красота в облике резко вырезанных черт лица купало в лучах вдруг возникшего солнца.

      Внутри куда-то вниз что-то упало, выбившись из строя.

      – Именно сейчас ты очень похожа на Снежную Королеву, – вдруг зашептал Семен, чем притянул подспудной ниткой ближе к себе. – Я хочу тебя нарисовать.

      – Меня? ― переспрашиваю, ошеломленная заявлением.

      Кивает.

      – Зач-чем? ― Голос предательски стрекочет.

      – Хочу вспомнить, какого рисовать, вдохновившись кем-то. ― Я вижу, что он хотел сказать совсем иное. ― Ты не против?

      – Семен…

      – Ты впервые меня назвала по имени. Не считаешь ли, Снежная Королева, что это прогресс?

      Завуалированные теплом сигналы КРАСНОЙ лампочки пробиваются сквозь невидимую стену, дабы предупредить о надвигающейся бури.

      – Ну, так что, согласна?

      Кончик носа Семена стал еще краснее, похожим на клоунский, только заостренный, щеки приобрели румяна, добавляя живости лицу.

      – Надеюсь, полуобнаженки не будет, ― шучу я.

      – Всего лишь портрет.

      Снежинка оседают на ресницы и моментально тают.

      – Ты счастлива в браке?

      Моргаю. Затем хмурюсь.

      – Счастлива.

      – В

9

Арес или Арей – в древнегреческой мифологии – бог войны, сын Зевса и Геры.