Дела минувшие. Николай Свечин

халамидник увязался, захватим и его для статистики.

      – А Кольки Бешеного нет?

      – Нет. Чего жадничать, Алексей Николаич? Хватайте кого можно! А ловко я вас давеча с крыльца низверг? Не ушиблись? Ха-ха!

      – Едем, золотая рота!

      Алексей отправил Рещикова в камеру временного содержания, и они, прихватив утомленного бессонной ночью Титуса, отправились ловить экипаж. У дверей сыщикам попался Благово. Он распоряжался возле пролетки, из которой высаживали трех человек яркой семитской наружности.

      – Взяли, Павел Афанасьевич? – обрадовался титулярный советник.

      – А то! От меня разве уйдешь?

      – И серии при них?

      – На тридцать пять тысяч. А вы куда?

      Помощник кратко рассказал шефу и о результатах допроса галмана по кличке Вырвиглаз, и об открытии Фороскова. Закончил так:

      – Глаза слипаются. Надо быстрее повязать Цаплю да пойти соснуть.

      – Молод еще уставать, – завел свою обычную песню Благово. – Я в твоем возрасте…

      – …за целый пароходофрегат отвечал, – продолжил Алексей. – Помню, но спать все равно охота. Конфискую ваш экипаж!

      Арест Федора Цаплина не представлял трудностей. Тот прятался в маленькой избенке возле спичечной фабрики – ждал темноты. А дождался Лыкова. Когда рештака усадили под лампу, он попытался юлить, затем неумело сыграл умопомешательство… Сыщики посмеялись, отвесили негодяю пару затрещин. Но мазурик уперся: ничего не знаю, никого не убивал, а про Кольку Бешеного слыхом не слыхивал.

      Статский советник вызвал титулярного и сказал, глядя в пол:

      – Не хочет колоться. Но есть способ заставить.

      Тот вместо пола уставился в стену:

      – Бить?

      – А куда деваться, Алексей? Колька на свободе. Хочешь дождаться, чтобы он еще кого-нибудь зарезал?

      – Не могу, Павел Афанасьевич. В сшибке любого в бараний рог скручу. А тут, когда он не может отвесить сдачи…

      Сыщики помолчали, потом Благово предложил:

      – А давай армию попросим. Убит солдат, а возможно, что и офицер. Пускай помогут полиции.

      Обрадованный Лыков (не ему мордовать пленного!) помчался к командиру бригады. Генерал-майор Назаров принял его сначала приветливо. Но, когда услышал просьбу, скривился:

      – Мы вам что, палачи из застенка Тайной канцелярии?

      – Мы тоже не палачи.

      – Про вас, полицию, всякое говорят. Вам и карты в руки. Репутация, как бы помягче сказать, давно потеряна.

      – Говорят, – кивнул Алексей. – Да только вранья больше, чем правды. Но ведь убиты военные. Спустить упырям?

      Генерал встал, подошел к окну и долго там что-то разглядывал. Потом вдруг воздел руки:

      – Как же я сразу не додумался? Есть выход.

      Он оборотился к сыщику и пояснил:

      – Прислали нам на исправление фельдфебеля.

      – Фельдфебеля?

      – Да. Его убрали из дисциплинарного батальона. За чрезмерную жестокость!

      Лыков опешил:

      – Из дисциплинарного –