Дочь времени. Поющие пески. Джозефина Тэй

конечно. Это ее первый большой успех, и она ни за что не разорвет контракт. По правде говоря, я думаю, что теперь ее вообще трудно будет увезти домой, ведь американцы не сумели оценить ее талант.

      – А вы решили заняться наукой?

      – Мне пришлось придумать нечто такое, что возможно только в Лондоне. Кстати, у меня и в колледже была эта тема, поэтому Британский музей не фикция. Ну вот, убиваю двух зайцев: занимаюсь тем, что мне интересно, и берегу покой папы.

      – Понятно. Ваше алиби мне нравится. А почему все-таки крестьянское восстание?

      – Время интересное. И папочке это должно было понравиться.

      – Он интересуется реформами?

      – Нет. Он ненавидит королей.

      – Каррадин Третий?

      – Смешно, правда? Я бы не удивился, если бы узнал, что у него есть корона и он иногда достает ее, идет в «Гранд-отель» и примеривает там в туалете. Я вас не утомил, мистер Грант, а то сижу тут, болтаю, и все о себе? Я же пришел не за этим. Я пришел…

      – За чем бы вы ни пришли, вас прислало ко мне само небо, так что, если вы не спешите…

      – Я никогда не спешу, – заверил молодой человек и стал так усердно вытягивать ноги, что в конце концов добрался до тумбочки, она покачнулась, и портрет Ричарда III оказался на полу. – Ой, извините. Я не хотел. Никак не привыкну к тому, что у меня такие длинные ноги. А вы считаете, что человек к двадцати двум годам мог бы уже привыкнуть к себе? – Брент поднял фотографию, рукавом стер с нее пыль и с интересом стал вглядываться в запечатленное на ней лицо. – Richardus III. Ang. Rex[14], – прочитал он вслух.

      – Вы первый человек, который заметил, что здесь написано, – сказал Грант.

      – Ну, для этого надо всего лишь заглянуть на обратную сторону. А вот я впервые встречаю человека, который любуется портретом этого короля.

      – Что, некрасивый?

      – Не знаю, – помедлив, ответил Брент. – У него хорошее лицо. Похож на одного профессора из нашего колледжа. Он ел только висмут и пил молоко, поэтому был немного желчный, но добрее его я никого не видел. Так вас заинтересовал Ричард III?

      – Он самый. И от вас мне не нужно ничего сверхъестественного. Всего лишь выяснить, кто из историков жил в его время.

      – Проще простого, тем более что совсем близко к моему времени. Которым я занимаюсь. Так вот, о Ричарде II писал сэр Кутберт Олифант, может, у него есть и о Ричарде III? Вы читали Олифанта?

      Грант ответил, что не читал ничего, кроме школьных учебников и Томаса Мора.

      – Мора? Лорда-канцлера Генриха VIII?

      – Да.

      – Вам не показалось, что он немного пристрастен?

      – Да он просто партийный идеолог, – вырвалось у Гранта, только теперь осознавшего, что же ему, в сущности, не понравилось, – это не записки государственного деятеля, а партийная листовка. Даже не листовка, а отчет, составленный на основании сплетен, собранных в людской. Вам что-нибудь известно о Ричарде III?

      – Да ничего, кроме того, что он убил племянников и не сумел поменять государство на коня. И еще у него были два помощника, известные как Мышь и Кот.

      – Что-что?

      – Да

14

Ричард III. Король Англии (лат.).