Дочь времени. Поющие пески. Джозефина Тэй

то, что ему рассказали. Как вы или я. Не верьте ни одному слову Мора. Его «История» – набор сплетен.

      – Вы хорошо себя чувствуете сегодня? – встревожилась Амазонка. – Какая у вас температура?

      – Температура – не знаю, а вот давление…

      – Ах, бедненький… – Амазонка явно восприняла его слова буквально. – А все шло так хорошо. Сестра Ингхэм очень расстроится. Она очень вами гордится.

      Для Гранта явилось откровением, что Пигалица гордится им, но и это известие не доставило ему радости. Теперь он хотел, чтобы температура действительно повысилась, – надо осадить возгордившуюся Пигалицу.

      Однако визит Марты отвлек его от эксперимента, который должен был доказать, что разум сильнее материи. К тому же если Пигалица гордилась его быстрым физическим выздоровлением, то Марта считала себя причастной к его выздоровлению душевному. Она была довольна, что ее с Джеймсом поход в магазин оказался столь эффективным.

      – Ты уже что-нибудь придумал насчет Перкина Варбека?

      – Нет. К черту Варбека. Лучше скажи, зачем ты принесла мне портрет Ричарда III? Ведь за ним тайн не числится, не так ли?

      – Так. Кажется, мы взяли его как иллюстрацию к истории Варбека. Нет. Подожди. Вспомнила. Джеймс вот так повертел его и сказал: «Самый знаменитый убийца всех времен с лицом святого».

      – Святого! – вскричал Грант и осекся. – В высшей степени честное!

      – Что?

      – Да нет, ничего. Просто вспомнил свое первое впечатление. Тебе тоже кажется, что это лицо святого?

      Марта взглянула на фотографию, прислоненную к стопке книг.

      – Свет плохо падает, и я ничего не вижу, – сказала она и взяла фотографию в руки.

      Только тут Грант вспомнил, что для Марты так же, как для сержанта Уильямса, изучение лиц – занятие профессиональное. Изгиб бровей, линия рта говорили Марте о характере человека не меньше, чем сержанту. Более того, она не могла сыграть роль, не придумав себе сначала лица.

      – Сестра Ингхэм считает, что он очень мрачный. Сестра Даррелл видит в нем злодея. Хирург уверен, что у него был полиомиелит. Сержант Уильямс сказал, что он прирожденный судья. Старшей сестре он кажется мучеником.

      Марта довольно долго молчала.

      – Знаешь, странно. На первый взгляд он показался мне злобным и подозрительным. Вздорным. А потом первое впечатление стерлось. Он совершенно спокоен. Да-да, у него умиротворенное лицо. Вероятно, Джеймс именно это имел в виду, говоря, что у него лицо святого.

      – Нет, не думаю. По-видимому, он говорил о совестливости.

      – Может быть. Но это настоящее лицо! Не соединение органов слуха, дыхания, поглощения пищи. Замечательное лицо. Если его немножко изменить, будет Лоренцо Великолепный.

      – А может, это и есть Лоренцо, просто вы спутали портреты?

      – Ну нет. Почему тебе пришло в голову?

      – Потому что лицо не соответствует характеру исторической личности! А? Взяли и перепутали портреты?

      – Такое, конечно, возможно, но это портрет