Ученица чародея. Галина Манукян

щёки разгорелись.

      – Да, мсьё.

      – Тебе стало легче от моей иголки?

      – Да, мсьё. Голова не болит. Я даже заснула.

      – Вот и чудненько, – улыбнулся мсьё Годфруа и потёр руки. – От одного раза тебе легче не станет. Надолго, по крайней мере. Возможно, я и не смогу тебе помочь, хотя постараюсь. Но с твоей хворью нужно разобраться, на это уйдёт время – недели, месяц, может, и пару…

      – Ах, мсьё, – вздохнула Моник, – боюсь, у меня не хватит денег платить вам так долго. А нет ли какого снадобья, чтобы сразу раз и всё?

      – Только если яду, – хмыкнул мсьё Годфруа и уже серьёзно добавил: – Нет, Моник, увы. Но оставлять так нельзя. Боюсь, Абели грозит смерть, если пустить на самотёк.

      – Что же нам делать, мсьё?

      Лекарь прищурился и посмотрел на меня внимательно.

      – Учитывая обстоятельства, думаю, вам придется по вкусу моё предложение. Мне как раз нужна помощница. Точнее, я искал помощника – молодого человека, который записывал бы рецепты и посещения больных, потому как не ожидал найти грамотных среди девушек. Вы, Абели, могли бы работать у меня, а я буду не только лечить и исследовать ваш особенный недуг, но и платить вам, скажем, 2 ливра в неделю. О жилье вам заботиться не стоит – как раз освободилась комната на мансарде, вполне удобная. Тут же сможете и столоваться.

      «Два ливра! Это же целое состояние!» – подумала я радостно, но вслух лишь скромно спросила:

      – Разве это будет удобно?

      – Ещё бы! – воскликнула Моник, заёрзав от нетерпения.

      – Можно ли мне подумать, сударь? – всё же спросила я.

      – Как угодно, – пожал плечами мсьё Годфруа.

      – Что тут думать?! Что тут думать?! Я привезу вещи Абели в Перуж. Завтра же, – забормотала восхищённо тётя.

      Предчувствия меня не обманули. Может быть, к лучшему…

      Я вздохнула.

      – Пусть будет по-вашему.

      «Здравствуй, мой новый холодный дом».

      Стоило мне это подумать, как сквозь щели в каменных плитах просочился из подвала воздух, потянуло сыростью и мертвечиной. Я вздрогнула и хотела было отказаться, но тут же со сквозняком хлопнули ставни, влетел в комнату жаркий ветер, весело растрепал мои волосы и унёс куда-то под яблони в сад подвальную мерзость. Сердце кольнуло больно в груди, затрепетало и притихло, как испуганный воробей.

      Глава 3

      Моник, наконец, расцепила прощальные объятия и с сияющим лицом сообщила:

      – Поживёшь тут месяцок-другой, исцелишься. А там мсьё Годфруа и не захочет тебя отпускать. Ведь ты у меня такая умница, только старайся. Нам, конечно, будет тебя не хватать, но…

      «…лишний рот и заботы ни к чему», – мысленно закончила я и вслух с улыбкой произнесла:

      – Не волнуйся. Всё будет хорошо.

      Моник ушла. Поспешность, с которой тётя ринулась за моими пожитками, несколько покоробила, хотя мне ли привыкать?

      Я осталась топтаться в нерешительности у кабинета мсьё Годфруа. Обитые лионским бархатом кресла и эбеновый