Сломанные Клетки. Я-Под-Крылом Чёрной-Птицы

посмеялась, причём уже менее сдавленно, чем когда Ника только начинала шутить, и даже Воронова ответила тем же, правда, более открыто.

      – Ладно, я сейчас за Фантой сбегаю, а то в горле пересохло. А тебе, Дин, мороженое куплю. Возражения не принимаются. А пока попытайтесь-ка угадать, как всего за одно действие обычный посёлок стал посёлком городского типа.

      – О, я это знаю! – весело подала голос Воронова. – Его купил городской тип.

      – Бинго! За это позже расскажу историю про электронную сигарету, которую пронесли в детское отделение больницы, где я в прошлом году с переломом лежала.

      – Хорошо! – весело улыбнулась Пушкина. – Мы тебя ждём!

      Ника ловко спустилась и быстро зашагала в сторону автомата с напитками. Кажется. Дина прищурилась, пытаясь понять, в правильном ли направлении движется подруга, чтобы в случае необходимости написать ей, куда нужно идти.

      – Тебе бы тоже очки начать носить. – неожиданно серьёзно сказала Воронова, поправляя собственные. – Поначалу будут немного на переносицу давить, но к этому быстро привыкнешь, по опыту знаю.

      – Да я их в первый же день потеряю. – неловко усмехнулась Пушкина. – Мама меня за это убьёт. Они ведь денег стоят. Ты-то ответственнее меня, вот свои и не теряешь.

      – Ты преувеличиваешь свою рассеянность.

      – Скорее преуменьшаю, хех. Там, кстати, Ника правильно же идёт, да? Я помню, что вроде да, но не уверена.

      – Да, правильно.

      Дина окинула взглядом сверкающую золотисто-зелёным площадку с яркими пятнами горок, качелей, маленьких каруселей, «полос препятствий» и скамеек. Тёплый воздух, беззаботное мельтешение детей где-то внизу, чей-то радостный смех, прогулка с двумя подругами, которые до того не пересекались, море живых зелёных листьев и травы, свобода действий, начало лета… В улыбке проявилась лёгкая грусть и странноватая для того, кто хоть немного знал Пушкину, отчуждённость.

      – Знаешь. – почему-то осторожно начала Дина. – Всё это так…так похоже на то, что я сейчас в таком стеклянном шаре, которые покупают в качестве сувениров. В них ещё часто бывает снег искусственный, который, если потрясти, как бы заново осыпается. И вот мы сейчас в таком же шаре… Небо такое маленькое и близкое, такое стеклянное, как купол этого самого шара. Всё вокруг просто совсем небольшой кусочек реальности, а за её пределами… Ничего. Или мир, которому принадлежит тот пресловутый шар. Мы просто… законсервированное воспоминание. А я сторонний наблюдатель. Но знаешь… Мне всё равно хорошо. Хотя и грустно, что это не по-настоящему.

      – Ты… чего? – Вика встревоженно смотрела на Пушкину. – У тебя что-то случилось?

      – Нет, нет… – Дина почему-то слегка посмеялась, и было в этом смехе что-то грустное. – Это у меня давно. Ещё когда там… ну… ладно, это долгая история. Не думаю, что её нужно рассказывать, особенно сейчас.

      – Ты уверена?

      – Да. – Пушкина передёрнула плечами, словно сбрасывая это странное наваждение. – Правда, всё хорошо.

      – Ну…