Сломанные Клетки. Я-Под-Крылом Чёрной-Птицы

мягкие, тёплые запахи, голоса двух близких людей и их присутствие, сладкий холодный вкус смешались воедино, образуя странную желеобразную смесь впечатлений, волной придавливающую к земле. И тут же словно по щелчку по телу быстро растеклась болезненно-грустная тревога, словно отрезающая от этого странного, но приятного мира. Скоро это закончится. Скоро случится что-то плохое. Всё это очень быстро пройдёт. Так хорошо больше никогда не будет. Дина привычным для таких случаев образом постаралась сосредоточиться на происходящем, вновь повернувшись к подругам. Ника рассказывала то ли очень реалистичный анекдот, то ли очень анекдотичный случай из своей жизни. Учитывая характер Дымкиной, нельзя было утверждать, какой из вариантов верен, а спросить было как-то неловко – сразу станет понятно, что Пушкина уже давно их не слушает.

      Перед входом в квартиру Дина на всякий случай проверила, дома ли мама. Нет. Хорошо. Её там и не должно было быть, но исключать такую возможность никогда не стоит.

      – Знаете, вот жесть всё-таки на первом этаже жить. – Ника недовольно смотрела на решётку за кухонным окном, пока Дина делала для себя и Дымкиной чай. – Хрен съебёшься ночью. Да и не только ночью. Эти решётки дурацкие хорошо держатся… Дин!

      – Да?

      – Слушай, а хочешь, я втихую эти решётки тебе сниму? Полиция меня хрен найдёт, я так уже делала, а мамашка твоя по-любому денег на новые долго жалеть будет.

      – Ни в коем случае! – почти испуганно выпалила Пушкина. – Во-первых, это съёмная квартира, так что нас могут заставить новые покупать сразу же или того хуже – выселить. Во-вторых, я не очень хочу маму расстраивать. Вик, ты точно чай не будешь?

      – Точно, спасибо. Я не люблю.

      – Хорошо. Хотя я могу тип просто открепить их снизу так, что никто не заметит.

      – Ну, всё же не надо. Извини.