Стоящие свыше. Часть III. Низведенные в абсолют. Бранко Божич

пушек толпились мужчины. Спаска попыталась высмотреть среди них отца, но его там не было.

      Славуш дернул ее за руку и, как ни странно, повел к лестнице на стену.

      – Почему пушки не стреляют? – спросила Спаска.

      – У нас всего три пушки. Надо не меньше получаса, чтобы стволы остыли, иначе порох раньше времени загорится. Пригнись, – велел Славуш и потащил Спаску в сторону от ворот, к восточной стороне замка.

      А Спаска подумала, что отец ни за что не станет прятаться от летящих через стены камней и горящей смолы. Ей не хотелось уходить от него, но она не посмела противиться Славушу, просто тихо заплакала – от боли и страха. От того, что, может быть, больше никогда не увидит отца…

      – Что ты, Спаска? Что ты плачешь? Тебе страшно? – спросил Славуш. – Не бойся, я же рядом. С тобой ничего не случится…

      С каждым шагом становилось все темней – с восточной стороны никто к замку подобраться не мог, там к обрывистому склону холма вплотную подступала непроходимая трясина, поэтому на стене было пусто. Но Славуш знал, что делает, и без труда нашел тяжелую деревянную крышку люка, ведущего на узкую лестницу внутри стены.

      – Не бойся. Тут темно, но я буду тебя держать. И осторожно – ступеньки очень высокие.

      Спаска не боялась темноты – она темноту осязала. Холод стен и ступеней отличался от холода затхлого воздуха. Она могла бы даже сказать, где стена покрыта волглым лишайником, где камень остается чистым и сухим, а где осыпается от сырости.

      – Там крысы, – сказала она, тихо всхлипнув.

      – Ты боишься крыс? – Славуш покрепче сжал ее руку.

      – Нет. Я просто говорю, что там крысы.

      Крысы разбежались, когда Славуш пошел по ступеням вниз.

      Лестница вела к низкой двери, больше похожей на лаз, снаружи ее прикрывали два огромных валуна, а сразу за ними начиналась трясина. В черной маслянистой воде отражалось зарево пожаров в замке, и от этого ледяной холод болота казался еще холодней. Но Славуш без трепета шагнул в воду.

      – Не бойся, здесь не глубоко, даже ноги не промочим.

      И в самом деле – под тоненькой пленкой воды прятались деревянные мостки, не широкие, но вполне надежные. Правда, шли по ним недолго – лишь миновали топкое место.

      – Темно-то как… – проворчал Славуш, остановившись на краю мостков. – Вешек не видно.

      – А куда нам надо? – спросила Спаска.

      – Сначала на восток, а потом к северу, на Лысую горку. Там есть землянки, можно прожить несколько дней.

      Нет, вешек Спаска тоже не видела, но чувствовала дрожь болота и могла безошибочно сказать, где твердая тропа, а где опасная топь.

      – Пойдем. Я знаю, как идти, – сказала она и потянула Славуша вперед.

      В темноте голос болота слышался особенно отчетливо: оно радовалось новым жертвам, и в замке, и на подступах к его стенам. Ему было все равно, кто победит.

      21 февраля 420 года от н.э.с. Исподний мир

      Три дня в сырой землянке тянулись бесконечно долго. Славуш совсем не умел рубить дрова, и то, что ему удавалось раздобыть