Зазеркалье. Кристина Генри

походкой, зигзагами, и Элизабет стоило немалого труда избегать их. Каждый раз, когда ей казалось, что она уже разминулась с ними, они вновь появлялись рядом, кренясь то в одну сторону, то в другую. Бежать ей не хотелось – и потому, что она, как уже решила, не была бегуньей, и потому, что каблуки ее туфелек наделали бы слишком много шума, – а она пыталась сочетать быструю ходьбу с тишиной.

      Один из мужчин, дико жестикулируя, вскинул руку, и кончики его пальцев задели ленту, вплетенную в ее волосы.

      Элизабет, не сдержавшись, охнула и тут же подумала: «Ты не видишь меня, не видишь, не видишь, тут ничего нет, только твое воображение».

      Опешивший мужчина остановился, так что Элизабет поспешила вперед; она услышала, как пьяный сказал своему приятелю:

      – Мне вдруг показалось, что я до чего-то дотронулся. Вроде как до волос девчонки.

      И его друг ответил:

      – Не принимай желаемое за действительное, Эд.

      – Но я ее и слышал, – запротестовал Эд. – Она вроде как вскрикнула.

      Элизабет не стала задерживаться, чтобы дослушать беседу. Важнее всего сейчас было убраться подальше.

      Улица, по которой шла девочка, выглядела немногим лучше площади, которую она покинула. Тут разместилось несколько заведений поприличнее – пабы, книжные лавки, портняжные мастерские, – но у многих домов все так же стояли женщины почти что в исподнем и окидывали прохожих заманивающими взглядами.

      И вот что еще странно – улицу словно выкрасили некогда в красный цвет, особенно вдоль обочин, по краям тротуара.

      «Как будто тут текла красная река и оставила после себя следы».

      За этой мыслью немедленно последовала другая:

      «Я должна вернуться домой, где из красного только мамины розы да мои ленточки».

      Элизабет шла и шла, чувствуя, как нарастает в душе отчаяние. Она не думала, что забралась так уж далеко от Нового города, но высящиеся вокруг здания мешали разглядеть, в какую сторону нужно идти. Просить кого-то о помощи казалось слишком рискованным, и девочка не видела ничего, что могло бы сойти за кеб.

      Если в ближайшее время она не найдет выхода отсюда, то с наступлением ночи так и останется в Старом городе, а Элизабет отлично понимала – Ничего Хорошего ей это не сулит.

      В этот момент что-то привлекло ее внимание и заставило замереть посреди улицы, повернув голову.

      – Что там? – прошептал мышонок, уже некоторое время молчавший.

      Девочка не ответила, пытаясь понять, не почудилось ли ей то, что она вроде бы увидела.

      Нечто маленькое, пурпурное, искрясь и мерцая-подмигивая, как будто подзывало Элизабет из узенького проулка. Предмет был виден только с того места, где стояла девочка, да и то она никак не могла сфокусироваться на нем. Проулок тонул в тени, хотя и не такой густой, как в том дурацком туннеле. Элизабет ясно видела Т-образный перекресток в конце проулка, значит, даже если она свернет туда, выход все равно будет.

      Ей действительно хотелось пойти туда, несмотря на твердое