Подорожник к сердцу приложи. Карябина Коленкина

веник и пар. Весной она пускает к себе на некоторое время «постояльцев». Мне было года три-четыре, когда я увидела их впервые. Весной, когда днем уже было тепло, но ночи еще холодные, в одно солнечное воскресенье бабушку свозили на рынок.

      Вернулась она оттуда с тремя большими картонными коробками, поставила их на стол в центре двора, на солнышко, и позвала меня. Открыла все коробки и подняла меня на большую табуретку, поближе к столу.

      О, какое чудо! Коробки были полны… сокровищ! Аж дух перехватило от удивления и восторга! В одной копошились крошечные цыплята, в другой – потешные малыши утята, в третьей – длинношеие гусята.

      Гусят, с их тонкими хрупкими шеями, отодвинули от меня подальше. Пару пушистых утят выпустили погулять по столу, чтобы я их хорошенько рассмотрела.

      А вот цыплят мне дали подержать в руках. Крохотные теплые, нежные комочки, ощущения незабываемые! Они были не только желтыми, но и темными, и пестрыми, это будущие чернушки и курочки-рябы. Я брала то одного, то другого, гладила и пыталась их потискать и расцеловать от избытка чувств.

      Писк стоял на весь двор. Еще бы, по двести птенчиков в каждой коробке. Вот этих-то постояльцев и принимала к себе наша радушная баня, а точнее, предбанник. Несколько дней они грелись там, в больших коробах под теплыми лампами в сто пятьдесят ватт. А бабушка варила им пшенную кашку на веранде. Потом мы их кормили, и снова я брала в руки пушистые «солнышки».

      Позже немного подросших и окрепших птенцов переселяли дальше, в загончик в птичнике. Когда они подрастали, то куры паслись в своем отгороженном дворике. А остальных выпускали на волю. Всех гусей и ут́ей бабушка метила. Красила синей краской, чтобы не спутать с соседскими. Мазнет кисточкой каждого по голове-шее, и готово. Теперь они одна команда.

      Потом мы выводили наши гусино-утиные стада на улицу, через два дома. Там был небольшой пруд с отмелями и островками, где плавали и паслись наши синеголовые. А мы там неподалеку, в заводи, ловили головастиков. Паслись наши питомцы самостоятельно весь день, без присмотра. Утром проводили как на работу, вечером встретили, забрали домой. И даже без пастуха.

      Коллег у наших синих на пруду было много, и зелено-, и желто-, и красноголовых. У кого из соседей какая краска оказалась припасена, такие и гуси.

      Очень живописно выглядел пруд в разгар летнего дня, с крякающей и гогочущей веселой массой, сотни пестрых голов всех цветов радуги. Ну просто картина импрессиониста!

      А наша банька, конечно, не простаивает. Пару раз в неделю ее подтапливают, чтобы можно было вечером сполоснуться, освежиться после работы. А в субботу топят по-настоящему, на всю катушку.

      Хотя дровишки в дровнике есть всегда, но для бани часто кто-нибудь, дядя или отец, рубит дрова. Для этого рядом с дровником стоит огромный пень размером с журнальный столик. Пень крепкий как камень, хотя сверху хорошо порубленный.

      В дровнике с одной стороны уложены готовые, уже рубленые дрова, а с другой стороны – напиленные полена. Вот их-то и можно нарубить в свое удовольствие. Ка-а-ак