Клаустрофобия. Евгений Гришин

дороги среди крон густых зеленых буков, но ее пальцы нервно теребили белый кружевной платок…

      ***

      Барлоу снял очки и задумчиво повертел их в своих холеных пальцах, рассматривая Алекса карими проницательными глазами.

      – Если честно, то для меня полная загадка в причине столь внезапного ухудшения вашего состояния. – Он недовольно покачал головой и вздохнул. – Прошедшая неделя дала неплохие результаты, и я уже надеялся, что гипноз сможет вам помочь. Но вчерашний приступ, Алекс… – Барлоу снова вздохнул и беспомощно развел руками. – Он, черт побери, поставил меня в полный тупик!

      – Хотите сказать, что лечение бесполезно? – Алекс повернул голову в сторону открытого окна, в его взгляде угадывалось отчаяние. – Кейт не перенесет этого…

      Барлоу медленно встал.

      Задумчиво, глядя под ноги, прошелся по кабинету.

      Присел на край стола.

      Молча, с некоторым сомнением посмотрел на Алекса, слегка покусывая губы.

      – Что вы слышали о моей практике в Швейцарии? – Наконец, осторожно спросил он. – Только честно.

      – Курт, ради Бога… – начал было Алекс, но Барлоу прервал его нетерпеливым жестом руки.

      – Давайте без формальностей, мой друг. Я не барышня какая-то и вы вряд ли сможете меня чем-то смутить… – В глазах доктора на мгновение мелькнули озорные искорки, и он скрестил на груди руки. – Так все же, Алекс, какие сплетни сейчас ходят обо мне в Лондоне?

      – Разные… – Алекс задумался, потом неопределенно пожал плечами. – От явного бреда до вполне разумных предположений. Не скрою, вы пользуетесь завидной популярностью в местном обществе. Кто-то называет вас анархистом, кто-то социалистом, есть даже пара престарелых леди, абсолютно уверенных, что вы каннибал…

      При этих словах Барлоу разразился громким хохотом.

      – Но большинство, Курт, – продолжил Алекс, дождавшись пока Барлоу закончит смех, – считает, что у вас были весьма веские причины покинуть Швейцарию. Хотя никто не имеет ни малейшего понятия, чтобы это могло быть.

      Лицо Барлоу снова стало серьезным. От прежнего веселья не осталось и следа.

      – И они отчасти правы… – Его голос как-то сразу потускнел и в нем проскользнули нотки сожаления. – Мне пришлось временно уехать из моей страны, но тем не менее там остались моя жена и ребенок. Вы не поверите, Алекс, как я по ним скучаю. Это невыносимо…

      – Что же вам мешает вернуться?

      Барлоу грустно усмехнулся и снова уселся в кресло напротив Алекса.

      – Видите ли, в моей стране, несмотря на ее патриархальные взгляды, удивительным образом уживаются две крайности: фанатичное желание удивить весь мир и еще более фанатичное желание помешать этому в лице закона. – Он возмущенно вскинул руки. – Чертовски сложный выбор, вы не находите?!

      – Бросьте, Курт! Вы самый законопослушный человек из всех моих знакомых. Даже и не пытайтесь убедить меня в обратном.

      – Рад слышать это именно от вас, Алекс… Мне сейчас будет крайне необходимо ваше доверие.

      – Что