Резервный день. Рахиль Гуревич

кто с камерой… Конечно же Старая парикмахерская была вся в сборе. Три парикмахерши хлопали Злате и вообще всем, четвёртая держала в руках шикарный букет – так, что её лица и видно не было, остальные в голос обсуждали детские стрижки.

      После показательной тренировки половина группы на последнюю тренировку просто не пришли.

      − Самые стойкие, − рассмеялась тренер. – Я думала: никто не придёт. А вы – вот: тут как тут.

      − Платные занятия, вот мама и погнала, − тоньше и противнее обыкновенного пропищал Моллюск.

      Мы тренировались на половине зала, а с другой половины на нас пялились малюсенькие дети, которых притащили на просмотр, как когда-то нас. Тренер кричала:

      − Зачем так рано привели? На восемнадцать-ноль-ноль назначен просмотр!

      Но дети и родители не уходили из зала. Их становилось всё больше. Кто-то начал кричать:

      − Где раздевалка?

      И тренер сказала нам:

      − Всё, ребята. До свидания. Кто едет со мной в лагерь, с тем увидимся. Переодевайтесь, пожалуйста, побыстрее. Свет в раздевалке не выключаем, не балуемся.

      Я счастливая побежала в раздевалку. Наконец-то! Всё лето без гимнастики, и, главное – без них, без этих отвратительных Макса, Златы, Моллюска и остальных… У меня сильно болели мышцы. Это случалось часто от микроразрывов, я привыкла. Я села на лавку и стала снимать купальник, я ни на кого не смотрела. И вдруг – не могу найти свой пятнистый рюкзак. Только что был, стоял на лавке рядом со мной, и − пропал. Я ничего не сказала. Я надела чешки и стала ходить по раздевалке – искать. Все подозрительно молчали, сопели, быстро одевались и обсуждали мультсериал «Медвежонок».

      − Это для малышни, − пискнул Моллюск.

      Макс сказал:

      − Ищут, ищут – не отыщут, тушат-тушат – не найдут, − и открыл мешок с чипсами.

      Макс никогда не переодевался. И тогда как был в футболке и шортах, так и остался, только чешки сменил на сандалии.

      Злата стояла в золотой юбочке, розовой майке со стразами, которыми только-только начинали украшать одежду (у Златы всегда были потрясающие футболки) и спортивной котомкой на плече…

      − Пошли?

      − Пошли, − сказал Макс.

      − Пока! – Злата помахала мне почти дружелюбно, почти без издёвки.

      − Пока! – обрадовалась я тому, что Злата впервые за три года попрощалась со мной.

      Ушли. Ура! Я вздохнула спокойно: ничего, мама придёт и найдёт мой рюкзак. Просто тренировка закончилась раньше, вот мамы и нет. Я и ещё три девочки сидели в раздевалке. Остальные убежали носиться во двор. В раздевалку заходили родители из нашей группы, с удивлением смотрели на меня, спрашивали, что произошло, прощались и уводили своих детей. Я осталась одна. Без рюкзака, в чешках и трусах, с купальником в руке. Мама опаздывала… Вдруг погас свет, стало черно – в раздевалке не было окон. От испуга я ринулась к двери, хотела выбежать, но кто-то толкнул меня. Ещё и ещё. Ещё и ещё. Кто-то ударил меня в живот, а кто-то в шею. Я закричала. Тогда меня повалили на пол и пару