Резервный день. Рахиль Гуревич

Да что? Ничего. Ничего хорошего. Смотри, Инга, какие мстительные дети пошли.

      − Мы бы могли на них дело завести, между прочим, правда Гена?

      − Сложно, Инга, − сказал папа.

      − Что сложно?

      − Арина не знает, кто её избил.

      − Как это не знает?! Да чипс и парикмахерша.

      − Не факт. Скорее всего, они подговорили остальных. Ведь тренировка закончилась раньше.

      − И это не факт! – сказала мама почти спокойно, перед этим очень глубоко вздохнув.

      Если вы нервны или взбешены достаточно так вздохнуть раз пять-десять или двадцать, и почувствуете: станет в сто раз спокойнее.

      − Правильно, Инга, − папа поцеловал маму. – Хорошо, что ты это понимаешь.

      − А я хочу, чтобы их всех забрали в милицию. Они – злыдни! – захныкала я. – Я им ничего плохого не делала, а они…

      − Виноват прежде всего тренер, − отозвался папа. − Ты тренера поставила в известность?

      − Позвонила, − вздохнула мама.

      − И что?

      − Тренер сказала, что не отвечает за то, что происходит в раздевалке.

      − Формально она отвечает за детей и в раздевалке, − сказал папа.

      − Да ты не поймёшь, Геночка! У тренера – просмотр был. Она говорит, много было людей, все пришли раньше времени, все хотят заниматься гимнастикой. Тренер избалована вниманием. Она и тренировку раньше закончила.

      Папа кивнул:

      – Никто никогда не следит за детьми в раздевалке. Ты бы посмотрела сколько дел в детской комнате: «избиение в раздевалке». Но в основном в раздевалке бассейна. А чтобы во Дворце Спорта так навскидку не вспомню. Тренер, Инга, виноват. Тре-нер.

      Папа замолчал.

      − Что же нам делать, − мама опять чуть плакала. – Одна группа по гимнастике для их возраста. Где нам с осени заниматься?

      − Может, в бассейн отдадим? – сказал папа.

      Я вздрогнула: я боялась воды.

      − В бассейне – грязи много. Там острицы могут быть! – стала запугивать мама.

      − Аришка же воды боится! – засмеялся Илька из своей комнаты.

      − Значит, остаёмся в гимнастике?

      − Нет! – закричала я.

      − Ладно, − вздохнул папа. − Ещё три месяца в запасе всё лето. Узнаю, какие есть занятия.

      − Может, танцы? – предложила мама.

      − Я же давно говорил: танцы, − закричал Илька. – Они так классно танцуют на всех праздниках и даже на улице первого сентября и девятого мая. Вальсы и танги.

      − Танго!

      − Ага. А ещё рок-н-ролл.

      – В Военном городке рядом, − сказала мама, − а на танцы – пилить в центр города, − мама рыдала, потом высморкалась и сказала: − Было бы фигурное катание, отдала бы в катание.

      − Подумаем. Время есть. А теперь послушай, Ариша, что я тебе скажу…

      И папа сказал. Рассказал.

      О том, что семь лет – это вполне себе «взрослый возраст». О том, что люди не рождаются на свет плохими, но бедность, несправедливость и обиды делают их злыми и жестокими. И эти злые и жестокие постоянно портят жизнь тихим и добрым. Поэтому надо учиться защищаться: словесно и физически. Надо обязательно научиться давать резкий,