Богатство. Валентин Пикуль

Одни уехали, другие повымерли. Казалось, что сановный Петербург раз и навсегда поставил крест на Камчатке как на земле бесплодной и ненужной. Все богатства полуострова и омывавших его морей царизм безропотно отдал на разграбление иностранцам…

      Андрей Петрович, стоя возле окна, долго смотрел вдоль унылой улицы, такой пустынной, что брала оторопь.

      – А жизнь-то кипит! – произнес Блинов.

      Нет, чиновник не шутил, и, когда Соломин указал ему на отсутствие оживления, Блинов восторженно заговорил:

      – Помилуйте, да сейчас на Камчатке вроде ярмарки. Лето – самое веселое время. Смотрите, и корабли заходят, и полно приезжих, и газеты читаем, и письма пишем…

      Андрей Петрович даже рассмеялся.

      – Если летом жизнь кипит, – сказал он, – то представляю, как она бурлит и клокочет зимою.

      Вскоре Соломина навестил в канцелярии Папа-Попадаки, конкретно и без обиняков предложивший денег.

      – Касса-то у вас не открывается, – сказал он.

      Андрей Петрович понял, что за этим предложением кроется попытка всучить ему взятку. Он ответил ценителю бобров:

      – Благодарю, но в деньгах я пока не нуждаюсь.

      В поведении Папы-Попадаки вдруг проявилось нечто странное. На цыпочках он блуждал вокруг сейфа, пальцы его, унизанные безвкусными перстнями, обласкивали холодный металл несгораемого шкафа. Неожиданно он пришел к выводу:

      – А клюцык-то внутри остался. Мишка его там оставил. Касся не закрыта на клюц, а лис на задвижку французской системы.

      Папа-Попадаки зашептал на ухо вкрадчиво, как шепчут слова страстной любви, что он может открыть «кассю», но за это Соломин обязуется показать ему пушную казну Камчатки.

      – Мне много не нузно. Один бобрик, два бобрика. Ну, лисицку какую… все тихо! А кассю открою вам ногтем. Это ведь не касся, а чистому смех, как говорят в Балаклаве. Я зе визу, тут замок Брамма, с ним и котенок лапкою справится. Когда разбогатеете, – дал он совет Соломину, – покупайте кассю только системы инзенера Мильнера… Вот касся так касся! Дазе открывать невыгодно.

      – Не понял, – сказал Соломин.

      Папа-Попадаки пояснил неучу, что для открытия мильнеровских сейфов одного лишь инструмента требуется 16 пудов, следовательно, без двух помощников в таком деле не обойтись, а с ними надо делиться и содержимым кассы.

      – Дазе дом трясется, когда открываес кассю системы инзенера Мильнера… Позалуста! – вдруг сказал Папа-Попадаки. Раздался мелодичный звон, и дверца сейфа открылась, обнажая пачки казенных денег, поверх которых – верно! – лежал и ключ. Когда и как Папа-Попадаки открыл несгораемый шкаф, Соломин даже не успел заметить, – это была работа маэстро.

      – Так можно мне ясак посмотреть? – спросил он.

      – Нельзя, – остался непреклонен Соломин.

      Папа-Попадаки резко захлопнул сейф.

      – Тогда зывите без денег, – сказал он, уходя.

      «Жулье какое-то», – решил Соломин…

      Судя по всему, Папа-Попадаки наслоился