Темнейджеры. Каникулы в Чернолесье. Александр Егоров

отвечает.

      – Р-работа, – сказал ворон. – Патр-руль.

      – Ясно, – я даже улыбнулся. Можно было не ждать деда скоро. С другой стороны, не играть же до ночи, думал я. Хотелось заняться чем-нибудь еще, вот только чем?

      – Др-руг, – вдруг сказал Карл.

      – Что?

      – Вор-рота. Др-руг.

      Я обернулся. За въездными воротами никого не было. Ворон досадливо переступил с ноги на ногу и показал носом совсем в другую сторону.

      Ну конечно. В усадьбе были и другие ворота, со стороны леса – широкие, распашные, чтобы мог проехать трактор, а может, и танк. Обычно они были заперты. Я обошел дом и увидел, что за воротами опять-таки никого нет, зато снаружи у забора из длинных бревен скромно стоит Вик.

      Он был в том же самом наряде, что и в прошлый раз. В холщовой рубашке и застиранных джинсах.

      Увидав меня, он приветственно помахал.

      – Перелезай сюда, – сказал я ему.

      Он молча показал на стальную мачту с антеннами.

      – Не бойся, – сказал я, подходя ближе. – Сигнализацию только ночью включают. Слишком много электричества жрет.

      Второй раз просить не пришлось. Вик свободно перемахнул через забор, я даже позавидовал. Мои-то руки и ноги еще ныли после неудачного рейса.

      Он протянул мне руку, все еще стараясь не улыбаться. Но я подошел ближе, обнял его, как медведь, и крепко хлопнул несколько раз по спине. Таким приемам меня научил дед.

      Вот только Вик был непривычен к такому обращению. Он высвободился и покраснел.

      – Ты чего, – спросил я.

      – Зачем ты делаешь такой захват? – спросил он.

      – Эх вы, экологи, – сказал я. – Отстали вы от времени. Все реальные пацаны так здороваются.

      – Я думал, ты хочешь атаковать.

      – Интересно. А если бы я действительно хотел?

      Вместо ответа Вик сделал одно неуловимое движение, и я оказался лежащим на травке. Впрочем, я приземлился мягко и как будто даже с поддержкой. Уложив меня на землю, этот парень выпрямился и покраснел еще больше.

      Я хотел было его пнуть. Но без особой злости. И потом, я видел, что каждое мое движение у него под контролем.

      – Одичали вы тут совсем, – пробормотал я.

      Он присел на корточки.

      – Извини, – сказал он. – Я забыл, что ты ранен. Ты не мог нападать в полную силу. Мне не следовало так себя вести.

      Я потрогал свою повязку под штаниной. Рана уже не болела, только чесалась.

      – Это точно, – сказал я. – Не следовало. Где вас, кстати, таким приемам учат? В вашем лагере?

      – Да. Я ведь там с детства. Летом мы живем здесь. Зимой переезжаем поближе к городу. У нас есть эти… домики на колесах.

      Я вспомнил свой навязчивый сон. Черный туман, стоявший за дверью вагончика. Но я не подал виду.

      – Значит, вы здесь на все каникулы? – спросил я.

      – В «Эдельвейсе» нет каникул, – сказал он. – У нас и школы нет. Мы учимся прямо в лагере. Как это говорится… всему понемножку.

      – Счастливые люди, – сказал я.

      Он