Интриган. Новый Петербург. Сергей Николаевич Чехин

всему городу, – спутница печально выдохнула. – Но эти скорее всего от Пана.

      – Пана?

      – Прозвище Хмельницкого. Потому что бандит бандитом.

      – Я разберусь. Но впредь одна из дома не выходи.

      – Стой! – она протянула кружевной платок. – Все лицо в крови.

      Я попытался стереть ее сам, но без зеркала лишь размазал еще больше. Тогда девушка забрала ткань, схватила свободной рукой за подбородок и терла до тех пор, пока кожа не начала саднить.

      И лишь после этого мой внезапный доктор разрешил продолжить путь.

      Наконец трущобы остались позади – увы, не навсегда.

      Более благополучные районы напоминали старинные улочки нашего Питера, только более узкие – в две полосы, а по краям тротуары, где двое едва разойдутся.

      Зато относительно чистые, да и публика разгуливала в совсем иных нарядах – пусть и не самых дорогих, зато ухоженных.

      А вот длинные трехэтажные дома с черепичными крышами впечатляли красотой фасадов с изысканной лепниной и барельефами.

      Видно, что изначально на город денег не жалели, и только со временем он начал обрастать безликими кирпичными бараками.

      На заводы, фабрики и верфи нужно много людей, плюс рабочие места и призрачные перспективы всегда приманивали тех, кто не нашел себя в Старом свете.

      И на смену неторопливой красоте приходила быстрая функциональность со всеми побочными эффектами.

      И все же мне здесь нравилось, хотя предпочел бы попасть на век раньше – в менее шумную и многолюдную эпоху Пушкина – того, что поэт, а не промышленник.

      А вот и книжная лавка.

      Наверное, я походил на шпиона, когда положил на прилавок увесистую стопку атласов. Но миловидная девушка за кассой больше смотрела на мой анфас, чем на покупки. И пока Афина разглядывала томики стихотворений, я занял свободную скамью для ожидающих и бегло изучил карту.

      Как оказалось, Америка так и называлась – Америкой, просто иногда добавлялось прилагательное «российская» или «имперская».

      Линия сопряжения с янки, именуемыми по старике Мятежными Штатами, выгнутой дугой протянулась от Мексиканского до Гудзонова залива.

      Большая половина современных США отошла нам, янки же досталась львиная доля Канады.

      Если опираться на географическое деление, то за нашим западными уже не партнерами остались Нью-Мексико, Колорадо, Небраска, обе Дакоты, Монтана, Вайоминг, Юта, Калифорния, Невада, Орегон, Айдахо и Вашингтон.

      При том Аляска была помечена как спорная территория.

      Поискав информацию в справочнике, узнал, что Аляска объявила о независимости еще во времена Екатерины Второй.

      А век спустя чисто формально присоединилась к империи на правах автономной республики.

      И теперь вроде как сохраняла нейтралитет, качаясь то в одну, то в другую сторону.

      При этом ее владения простирались аж до Большого Невольничьего озера.

      То есть, местная Аляска почти вполовину больше, чем у нас.

      Такой жирный кусок – и в нейтралитете.