Волчья хватка-3. Сергей Алексеев

Коль волчий утратил.

      На оборотня вместо одежды дерюжку накинули. Тот завернулся и лишь тогда прямо взглянул.

      – Чего вам надобно от меня?

      – Из каких мест к нам прибежал? – миролюбиво спросил Ослаб. – Не видывал ещё эдаких ражных в здешних краях. Ни старых, ни малых…

      Покуда нагим стоял, вроде спеси поубавилось в молодце, а тут вновь приросло.

      – Ты, старче, отпустил бы меня подобру, – сказал с угрозой. – Всё одно уйду!

      – За шалости кто ответит? – вмешался Сергий. – Сколько уже кобылиц свёл? Без малого две дюжины угнал!

      – Пускай твои пастыри не зевают! – огрызнулся конокрад. – И труса не празднуют. А то выйду на промысел, они в кусты. Мне и забавно!

      – У меня конь застоялся в стойле, – вдруг сказал старец. – Промять бы его, да никто войти не может. Выведешь моего красного?

      – А скажешь, откуда наперстный засапожник, выведу!

      – Скажу, выводи.

      Пришли они к келье отшельника, отрок в щёлку воротную поглядел на коня и говорит:

      – Звероватый у тебя конь, старче. Не видал ещё таковых… Поди, лягается больно?

      – Войди, так узнаешь.

      – Тебе как его вывести? Задом или передом?

      – Как хочешь.

      Конокрад забормотал, загундосил некую припевку, крадучись, бочком проник в стойло и воротицу за собой притворил. Иноки вкупе с Сергием в догадках теряются: что старец замыслил? Постояли, послушали: оборотень что-то пошептал, конь копытами постучал, переступая, и вроде тихо. Ну и прильнули ко всем щелям. И тут вдруг передняя рубленая стенка стойла слегка пошатнулась и вылетела, ровно не бревенчатая была, а из соломы сложена. Глядь, отрок уже верхом сидит и босыми пятками пришпоривает:

      – Н-но, красный! Эко застоялся!

      И давай жеребца кругами окрест гонять, то вскачь поедет, то шагом или на дыбы поднимет и танцует, выхваляясь. Ослаб взирает молча, но игумену не понравилось, грозным голосом припугнуть вздумал:

      – Признавайся, куда кобылиц свёл?

      – Никуда и не водил, – по-ребячьи незамысловато оправдался разбойник, гарцуя на жеребце. – Порезвился да на поле оставил!

      – Старче, врёт он! – возмутился Сергий. – Иноки окрестности изведали – ничего не нашли!

      Конокрад опять дерзить начал:

      – Искали плохо. Они до сей поры в тумане и бродят… Слепошарые вы, душевидцы!

      – Забавы ради кобылиц крал? – вмешался старец.

      – Да ведь надобно, чтоб кровь разыгралась, конокрадство – это ведь тоже ловчий промысел! Тоскливо мне в ваших краях, одни леса кругом и монахи, не разгуляться. Да и народишко пугливый, как солевары в Дикополье. Я тут у вас затосковал, живу, ровно сей жеребчик застоялый…

      Руки и ноги у Ослаба были изувечены, однако короткая и могучая шея выдавала былую мощь и удаль. Поэтому он и подавал знаки головой – кивнул в полуденную сторону:

      – Знать, из Дикополья к нам явился?

      Оборотень взвил коня на дыбки, наступая на отшельника.

      – Из Дикополья!

      – И что там ныне?

      – Орда