Онтологически человек: Истинное желание. Марина Аницкая

стоял сто лет и еще столько простоит!

      Артур поднял голову. Мотнулся светлый чуб.

      – Не поэтому.

      Глаза у него были голубые, голубые, ледяные, прозрачные.

      – По-другому бы ты не поняла.

      Джиневра осеклась.

      – Так будет всегда, – сказал ее прекрасный принц из сказки. – В Камелоте всегда будет что-то происходить. Я всегда буду уходить. Я – король, и никогда не буду никем другим. Если тебе это не подходит, – он отвел глаза в сторону и вернул обратно, будто с усилием, – еще не поздно все отменить.

      Губы у Джиневры задрожали по-настоящему.

      – Ты же… ты же говорил, что любишь меня…

      – Я люблю тебя, – сказал Артур. – Именно поэтому я хочу быть с тобой честным. Никакой другой жизни у меня для тебя нет. Если ты не сможешь быть счастлива такой – значит, не сможешь. Для этого и нужна помолвка. После свадьбы передумать будет уже нельзя.

      Ей захотелось заорать, затопать ногами, сделать что угодно – только чтобы достать его, чтобы он прекратил быть такой доброжелательной стеной. Вместо этого она до боли сжала запястье за спиной и спросила шепотом:

      – То есть, если я уйду…

      Артур не шевельнулся, не дернулся, не моргнул – просто будто моментально упала стальная штора.

      – Я переживу, – сказал он мертвым голосом, так, что ей моментально захотелось кинуться к нему и начать трясти – нет, нет, нет, я этого не говорила, только не смотри на меня так! Но он уже был король и только король, и с ним сейчас можно было говорить только как с королем.

      Джиневра отвернулась и изо всех сил прикусила палец. На Артура невозможно было смотреть – он всегда был такой живой, такой теплый, такой настоящий, такой сильный, ей так хотелось, чтобы он был ее, полностью, целиком, всегда, насовсем. И вот теперь все ушло, как отрезанное. Где-то там, внутри невидимого стального доспеха оставался Артур, ее Артур, но она знала, что если сейчас скажет «я ухожу» – не увидит больше его никогда. Нет, он не скажет о ней дурного слова, и будет так же вежлив, как всегда, и даже будет улыбаться, наверное… как всем вокруг… Джиневра прикусила губу. Выступила капелька крови. Она слизнула ее – остался металлический привкус – и обернулась.

      – Я понимаю, что королеве при тебе будет непросто. И что никогда королева не будет для тебя на первом месте по сравнению с государством.

      Король кивнул. Джиневра сделала шаг ближе.

      – Но я люблю тебя, – сказала она.

      Король кивнул – мол, я знаю. Для него это не имело значения. Джиневра сделала еще шаг.

      – И я останусь. С одним условием.

      – Каким? – спросил он напряженным голосом.

      Джиневра положила руки ему на плечи. Они были как каменные.

      – Ни одна из женщин не должна оказываться выше меня. Даже на мгновение. И никогда, никогда ты не дашь никому даже повода так подумать.

      – Аааа, – Артур выдохнул и расцвел улыбкой. – Ну, это пожалуйста!

      Он нагнулся поцеловать ее, и ноги у нее подкосились. Ей, наверное, следовало бы выдвинуть еще