Онтологически человек: Битва деревьев. Марина Аницкая

остро реагировали.

      – А, – протянул Артур. – Ты же это… ясно. Ну, удачи тогда.

      Они обменялись рукопожатием.

      Мирддин ухмыльнулся, козырнул и откланялся.

      Насвистывая, он почти дошел до своего флигеля, как сзади послышался топоток.

      – Сэр Мерлин! Сэр Мерлин!

      Мирддин обернулся и увидел девушку, светловолосую, запыхавшуюся и взъерошенную, как воробей.

      – Просто Мерлин, – сказал Мирддин.

      – Просто Мерлин, – истово кивнула девушка. Элейна, вспомнил он. Секретарь королевы. – Госпожа просила передать.

      Она протянула ему записку – это был торопливо вырванный из блокнота листок, на котором размашистым косым почерком значилось: «15—00, у меня в кабинете, важно! Дж». Хвост у заглавной буквы закручивался в затейливый вензель, слово «важно» было подчеркнуто два раза. Мирддин поднял бровь.

      – Хорошо, – сказал он. – Передай, что я буду.

      Элейна просияла, сделала реверанс и помчалась в обратном направлении.

      Мирддин хмыкнул, невольно проникаясь к ней сочувствием. Кажется, он был не единственный, кто из-за Джиневры бегал по коридорам, как укушенный.

      Кабинет Джиневры располагался в башенке, был круглый и представлял собой что-то среднее между гостиной и будуаром. Все было белое и золотое. По всем горизонтальным поверхностям были тщательно раскиданы изящные и нефункциональные предметы. Корешки книг на полках совпадали с цветом штор. Создавалось впечатление, что кто-то пытался создать непринужденную обстановку, но перестарался.

      Посреди комнаты, ровно в точке золотого сечения, находилась Джиневра. Надо было отдать ей должное, она очень точно располагала себя в пространстве.

      Перед Джиневрой на пюпитре возвышалась книга, открытая на красочной миниатюре.

      Мирддин узнал «Трактат о холмах сокрытых, или Нравы и обычаи детей дану, тако же волшебным народом именуемых» – авторство святого Руэлла, иллюминация аббатства Келлс.

      Рядом по столу был рассыпан ворох свежесрезанной зелени – Джиневра пыталась восстановить букет по рисунку и была полностью поглощена этим занятием. Мирддин откашлялся.

      – Ага, – Джиневра вынула из зубов лилию, воткнула ее в середину букета и попыталась загнуть лепесток под нужным углом. – Ну как? – спросила она.

      – На тринадцать градусов выше, – сказал Мирддин.

      – Сойдет, – Джиневра переставила вазу в сторону, решительным жестом смахнула оставшиеся цветы на пол, сгребла книжку с пюпитра и протянула ее вперед двумя руками, как щит. Блеснули металлические застежки.

      – Вот здесь, – сказала Джиневра, – сказано, что корчей от святой воды и ожогов от серебра у дану не бывает. Это так?

      Мирддин моргнул. Постановка вопроса озадачивала.

      – Так, – сказал он. – А что?

      – Артур предположил, что у тебя на входе в собор случится отек Квинке или что похуже. Он прав?

      Мирддин по-прежнему не понимал, что происходит.

      – Нет, разумеется.

      – Тогда