Пышка (сборник). Ги де Мопассан

Чего там! Копнешь – и готово. Вот увидите, увидите.

      Андермат сухо ответил:

      – Увидим.

      Дядюшка Ориоль поспешно окунул руку в воду источника и заявил:

      – А горяча-то как! Можно яйцо сварить! Куда горячее, чем в Бонфильском источнике.

      Латон тоже обмакнул палец в воду и сказал, что, пожалуй, это верно.

      Крестьянин опять заговорил:

      – Да она и на вкус лучше, куда приятнее. И запаху скверного нет. Как хотите, а я за эту воду могу поручиться. Хорошая вода. Мне ли не знать здешних вод? Пятьдесят лет на моих глазах текут. Но уж такой хорошей никогда и не было. Никогда, никогда!

      Помолчав немного, он снова принялся убеждать:

      – Я зря говорить не буду. Разве я товар какой продаю? Вот, если угодно, так ее испытать можно, по-настоящему испытать на ваших глазах, а не по-докторски, не по-аптечному. На каком-нибудь больном человеке ее можно испробовать. Готов побиться об заклад, что моя вода и параличного вылечит, – такая она горячая и хорошая на вкус! Готов об заклад побиться!

      Он умолк и, казалось, что-то припоминал, потом не спеша окинул взглядом ближние вершины гор, как будто искал, не появится ли там нужный для опыта паралитик. Не обнаружив его в поднебесных высотах, он опустил взгляд долу, на дорогу.

      В двухстах метрах от источника, на краю дороги, виднелись недвижимые ноги бродяги Кловиса, а туловище его было скрыто стволом ивы.

      Ориоль приложил руку ко лбу щитком и, вглядываясь, спросил у сына:

      – Кто это там? Неужто Кловис? Гляди-ка, еще не ушел!

      Долговязый Жак, засмеявшись, ответил:

      – Он самый и есть. Сидит старый, в ногах-то заячьей прыти нету.

      Ориоль шагнул к Андермату и степенно, веско произнес:

      – Вот послушайте-ка меня, сударь, что я вам скажу. Видите, вон там сидит параличный? Доктор его хорошо знает. Ноги у него уже лет десять как отнялись, не может шагу ступить. Верно я говорю, доктор?

      Латон подтвердил:

      – Да, да. Ну уж если вам удастся вылечить такого калеку вашей водой, я согласен платить за нее по франку за стакан. – И, обращаясь к Андермату, пояснил: – Это ревматик и подагрик. Левую ногу у него свело в колене – судорожная контрактура мышц, а правая совершенно парализована. Случай, по-моему, неизлечимый.

      Ориоль выждал, пока он выскажется, и неторопливо продолжал:

      – Ну что ж, господин доктор, испытайте на нем мою воду – хотя бы один месяц. Я не говорю, что удастся вылечить, я ничего не говорю, а только прошу: испробуйте на нем. Вот мы тут с Великаном начали копать яму для камней. Ну что ж, пусть она будет для деда Кловиса. Пусть сидит там в воде по часу каждый день. И тогда посмотрим, посмотрим.

      Доктор пробормотал:

      – Ну, пожалуйста, пробуйте, если угодно. Ручаюсь, что ничего не выйдет.

      Но Андермат, соблазнившись возможностью почти чудесного исцеления, с радостью ухватился за мысль, подсказанную крестьянином, и все четверо направились к бродяге, который сидел все так же неподвижно, греясь на солнышке.

      Разгадав хитрость, старый браконьер стал притворно отказываться, долго