Я отведу тебя в место силы…. Татьяна Ткачук

румянцем, смутилась до слез и, пихнув брата острым кулачком в плечо, что-то сердито прошипела. Парень хохотнул, а она, резко повернувшись, так что подол платья взметнулся вокруг ног, стремительно унеслась обратно в аил.

      Молодой мужчина улыбнулся. А студент сказал:

      – Не обращай внимания! Она у нас такая! Характер – огонь!

      – Ты сказал – младшая сестра? – переспросил Чи Мин.

      – Да, есть еще брат и сестра. Она у нас – самая старшая. О, а вот и Шуну! – воскликнул студент, заметив, что во двор входит, держа за руль велосипед, мальчик лет двенадцати. Круглолицый, с раскосыми темными глазами, с короткой щеткой темных жестких волос и такой же косичкой на макушке, как у Аржана, он казался намного серьезнее своей сестры-хохотушки. Поставил велосипед у забора и, увидев брата, расплылся в улыбке. Но не подбежал, а степенно подошел и обнял старшего брата, и что-то произнес по-алтайски.

      «Эх, и зачем я тащил с собой переводчик?! – с каким-то огорчением подумал музыкант. – Толку от него здесь!..»

      А братья, между тем повернулись к нему, и старший сказал по-английски:

      – Чи Мин, это Шуну, наш самый младшенький! – и похлопал брата по плечу.

      Чи Мин помахал рукой и произнес:

      – Хай! Я Чи Мин! – и добавил. – Слушай, Аржан! А у вас только по-алтайски разговаривают?

      – Ну, почему? Мы и на русском можем. У нас же в деревне и русские живут…

      – О, класс! Слушай, а можно попросить вас со мной говорить по-русски? У меня же есть с собой голосовой переводчик…

      – Правда?! А что ж ты раньше не сказал?! – удивился студент.

      – Так ты и не спрашивал. Да и потом, мы с тобой прекрасно понимаем друг друга – и на японском, и на английском. А вот с другими…

      – Ну, ладно, я скажу нашим…

      – Буду очень благодарен тебе, – искренне обрадовался гость. – Тогда пойду, достану из рюкзака переводчик.

      – Ага! – согласился Аржан.

      Пока парни вели этот разговор, мальчик снял с руля болтавшийся на нем черный пластиковый пакет и понес в аил.

      Чи Мин вернулся в дом, натянул чистые носки, достал из рюкзака переводчик и вышел на улицу. Там у дома уже стояла мать Аржана – статная женщина в белом длинном платье с узкими рукавами, поверх которого был надет странный длинный не то жилет, не то еще что-то, с расширяющимися книзу полами и необычного кроя то ли очень короткими рукавами, то ли крыльями, острия которых были подняты вверх. Края пол, проймы и ворота были обшиты парчой и цветным шёлковыми нитками, а вдоль пол шел интересный орнамент.

      Чи Мину стало интересно, что он означает, и молодой человек сделал себе зарубку на память, чтобы потом не забыть расспросить приятеля.

      Тем временем Аржан с Шуну вытащили откуда-то просторный стол, поставили его прямо на поляне. Потом потащили деревянные табуреты, быстро и ловко расставляя их вокруг стола.

      Пока Чи Мин был в доме, девочка Эркелей, видимо, уже успела выйти из аила и принялась помогать матери. И сейчас она, вслед за женщиной, расставляла на