Озаряя тьму. Екатерина Андреевна Богданова

меня Агафья.

      – Да, только не в это, – ответила я. – Я хочу надеть траурное платье.

      – Я знаю, где его найти, – сказал Нестор и направился к выходу из спальни.

      Минут через десять он вернулся со свёрнутым чёрным нарядом в руках.

      – Примерь, – произнёс мой любимый. – Это платье моей покойной матери.

      – Спасибо, – поблагодарила я любимого и удалилась со служанкой за ширму.

      Старое платье Елизаветы Апраксиной-Вяземской пришлось мне впору. Тонкие чёрные кружева на длинных рукавах, чёрные атласные ленты, неглубокое декольте и строгий покрой длинного подола – всё это как нельзя лучше подходило для того, чтобы проводить близкого человека в последний путь.

      Мы с Нестором сели завтракать. Я не могла даже смотреть на еду. Один вид её вызывал у меня необъяснимую тошноту. Сделав несколько глотков травяного чая и не притронувшись к тарелке с кашей, я задумалась о том, где сейчас дети Варфоломея и Вари.

      – Юля, отчего ты не ешь? – с беспокойством спросил Нестор.

      – Не знаю. Я что-то не хочу, – опустив глаза, призналась я.

      – Та-а-ак, это ещё что за новости, барыня? А ну-ка ешь! – велел Ананий. – Вон худенькая какая! Того и гляди ветром унесёт.

      – Юля, я настаиваю, – серьёзно произнёс мой муж.

      – Нестор, у меня кусок не лезет в горло! – с горечью призналась я. – Варя словно до сих пор лежит у меня перед глазами!

      – Я понимаю. Но и ты пойми: я не могу допустить того, чтобы ты голодала! – сказал Нестор. – Сегодня в полдень похороны Вари. Ты же не хочешь упасть в обморок в церкви или на кладбище. Нужно поесть. Хотя бы чуть-чуть!

      – Хорошо, я попробую, – взяв ложку, кивнула я, но осилить всю тарелку в это утро так и не смогла.

      – Юля, тебя тошнит? – спросил мой супруг.

      От него было почти невозможно что-то скрыть.

      – Да, немного, – потупившись, сконфуженно пробормотала я.

      – Сделай барыне чашку мятного чая, – велел Нестор Ананию. – А потом о вчерашнем расскажешь. Я должен знать обо всём, что случилось.

      – Я мигом, барин! – ответил тот и убежал выполнять наказ хозяина.

      Оставив завтрак, я откинулась на спинку дивана и закрыла глаза, не в силах более скрывать от мужа и слуг своё дурное самочувствие.

      – Зря я привёз тебя, душа моя, – вздохнул мой любимый, когда мы остались наедине. – Ты очень ранима. Ты не должна была этого видеть.

      – Ты всё сделал правильно, Нестор. Это я во всём виновата! Не совладала с собой, не сдержала слёзы, – упрекнула себя я. – Ты, наверное, считаешь меня теперь инфантильной неженкой.

      – Ну что ты, нет! Юля, мы уже говорили об этом! Ты у меня самая-самая! – он пылко потянулся устами к моему лицу.

      – Не нужно, Нестор…. Не сегодня. Я прошу тебя! – остановила его я.

      – Хорошо, – в его голосе послышалась неумело скрытая досада. – Хотя, признаться, я не понимаю…. Почему я не могу поцеловать свою жену?

      – Нестор, Варя умерла! Ты понимаешь? Сегодня её заколотят в гробу, опустят в могилу и засыплют землёй! Варфоломей остался