Анталион. Helga D.B.

слова для брата я, не оборачиваясь, отвечаю нашему сопровождающему, что мы уже идём. Я должна была помнить, что военные офицеры очень ранимые натуры, но, видимо, у меня это вылетело из головы. Я чувствую резкий рывок за плечо, он разворачивает меня на девяносто градусов и вот, меня уже прожигают одни лишь зрачки сопроводителя. Это без лишних слов дает мне понять – моя пренебрежительная интонация его оскорбила.

      – Ты, должна была научиться манерам, и тому, как разговаривать с теми, кто выше тебя по социальному статусу. Но раз тебя не научили, может мне преподать тебе пару уроков?

      Из машины раздается мерзкий, одобряющий происходящее, гогот водителя. Офицер уничтожающе смотрит на меня.

      – А она ничего.

      Раздается голос водителя и вновь сменяется на гогот, от которого у меня скручивает все внутренности. Потому что я прекрасно знаю, что значит этот смех. Ник больше не сдерживает слез.

      – Эден, заткнись уже! – рявкает наш сопровождающий на водителя, от чего тот мгновенно замолкает.

      – Я сюда не для этого приехал, – он устало трёт глаза, – это не входит в мои обязанности.

      – Извинись уже девчонка, сколько нам еще торчать в этой заднице мира из-за того, что тебя разговаривать со старшими не научили? – Голос водителя неприятно режет слух своим акцентом.

      – Простите, сэр – я прикусываю губу, – мы уже идём.

      Сопроводитель ещё раз окидывает меня взглядом и молча, идёт в сторону высотки. Не глядя на Ника, я беру его руку и сжимаю со всей силой что есть, но моя рука не чувствует сопротивления – Ник послушно идет за мной, всё ещё всхлипывая. Я, кусая губы, плетусь за ним до подъезда на ватных ногах. Тот тон, и те действия, которые позволяют себе офицеры по отношению к гражданским, в очередной раз убедил меня в том, что от военных не стоит ждать ничего доброго.

      Мы заходим в подъезд и поворачиваем в левое крыло здания. Коридор, очень узкий и длинный, проходит мимо дверей квартир и упирается в лифт. Из некоторых квартир доносится ругань и специфический запах консерв выдаваемых на заводе, из которых местными готовится множество блюд. Мне приходится смотреть под ноги – нужно перешагивать через мусор, которой устилает пол неровным слоем. Мусороперерабатывающая компания, с завидной регулярностью, вывозила лишь деньги из бюджета. Ник, не разжимая моей руки, плетётся позади меня. Боясь споткнуться, он отвлекается от слёз и тихонько лишь шмыгает носом. Впереди идущий офицер негромко ругается, спотыкаясь об очередную бутылку. А ведь через этот коридор люди проходят каждый день. Наконец доходим до лифта. Двери лифта сразу открываются: внутри кабина размером как небольшая комната и, не смотря на это, сопровождающий офицер встает рядом со мной. Двери медленно закрываются, и сопроводитель поворачивается ко мне. Ник всё так же держится за моей спиной. Сильно сжимаю его пальцы своими и крепко держу его руку, будто от этого зависит моя жизнь.

      Сопровождающий офицер молчит, и, не стесняясь, разглядывает меня. Я же пытаюсь сделать непринужденный