Не бойся, малышка. Ирина Николаевна Тарасова

веки чуть припухли. Достав тушь, она подкрасила ресницы.

      – Че молчишь, как партизан на допросе? – не унималась Валя. – Аль загордилась?

      – Может, челочку покороче? – напомнила о себе клиентка, которая пристально рассматривала себя в зеркале.

      – Короткие нынче не носют, – категорично ответила Валя, снимая с клиентки накидку и встряхивая ее. – С вас сто десять вместе с сушкой.

      – Раньше вроде дешевше было.

      – Раньше и петухи громче кричали.

      – С конца апреля расценки повысились, – вмешалась Таня, чтобы сгладить впечатление от Валиной грубости.

      Валя работала парикмахером больше двадцати лет и считалась хорошим мастером, но была, по мнению хозяйки салона, «несколько грубовата», а по мнению Тани – неряшлива и консервативна.

      – Светлана Васильевна здесь? – спросила Таня, как только клиентка расплатилась и вышла из салона.

      – Хозяйки, на твое счастье, нет. И даже не звонила.

      – Клиентов много?

      – Да где там… Вот раньше уже с восьми – очередь. А сейчас – наплодили всяких там салонов – заработать не дадут. Я раньше каждый год в Пицунде и Сочи отдыхала. У меня там такой грузин был…

      – Вы свободны? – В салон заглянула растрепанная молодая девчушка. В правой ноздре у нее поблескивал металлический шарик.

      Валя скептически оглядела ее.

      – Твой клиент, сади, – сказала она Тане. – Я пока чаю попью.

      – Присаживайся, – сказала Таня и отодвинула кресло. – Что хочешь?

      Девушка, зашуршав полиэтиленовым пакетом, вынула журнал.

      – Мне вот так, – сказала она, вынув закладку.

      Таня взяла в руки журнал. На фотографии было изображено нечто угрожающее: половина головы у не имеющего пола существа была выбрита, другая – всклокочена и выкрашена в чудовищно фиолетовый цвет.

      – У меня такой краски нет. И вообще, ты в школу ходишь?

      – В лицей.

      – С такой прической выгонят.

      – Пофиг.

      – Кому досадить хочешь?

      – Никому. – Девушка упрямо поджала губы.

      – Такая прическа около тысячи стоит.

      – Почему?.. – растерялась девочка.

      – Эксклюзив.

      Красивые бровки нахмурились. Таня пояснила:

      – Нестандартная стрижка, бритье, филировка. И, опять же, покраска…

      – А что самое дорогое?

      – Покраска сложная, – соврала Таня. Если в один цвет – дешевле. И бритье… Если доверяешь, давай я что-нибудь сама покумекаю. Недавно курсы закончила, в современной стрижке – соображаю. Тебе хочется что-то неординарное? Особенное?

      – А сколько стоить будет? У меня двести с полтиной. Я посмотрела, у вас стрижка – сто, покраска – сто пятьдесят.

      – Ладно, – согласилась Таня, хотя знала, что даже по их невысоким расценкам этой суммы недостаточно.

      – Но только чтоб отпад, не как у старухи.

      – Поняла, в стиле MTV. И краску поярче?

      – Ага.

      Таня принялась за работу, которая поглотила ее полностью, отогнав грустные мысли.

      Колдовала