Помни мой голос. Санта Монтефиоре

Ее стройные, идеальной формы ноги неизменно вызывали искреннее восхищение, и ей это льстило. Во время разминки Флоренс перебрасывалась мячом с Джейн и наблюдала, как Фредди ожесточенно бомбардирует Джона кручеными подачами, а Джон спокойно, без усилий их отбивает. «Какой Джон все-таки великолепный игрок», – с упоением подумала она. Если она возьмет все подачи соперника, то о дальнейшем можно не волноваться – Джон уверенно приведет их к победе. Краем глаза она заметила Руперта: с сигаретой в зубах, он поглядывал на них сквозь ячейки ограждавшей корт сетки-рабицы.

      Матч начался. Подавал Фредди. Флоренс стиснув зубы буравила взглядом бешено вращавшийся мяч, который летел к ней с неимоверной скоростью. Раз уж Фредди вопреки всем правилам вежливости удостоил ее «пушечной» подачи, значит, все, что ей надо сделать, – это подставить ракетку под отскочивший от корта мяч, и мяч, не сбавляя скорости, отрикошетит и помчится назад. Флоренс отвела ракетку. Джон с беспокойством поглядел на нее, боясь, что она промахнется. Напрасно. Соприкоснувшись с ракеткой Флоренс, мяч отскочил, перелетел через сетку и просвистел мимо левого уха Джейн. Фредди разинул рот. Он ведь не сомневался, что выигрышное очко у него в кармане.

      Кто-то за спиной Флоренс хлопнул в ладоши и крикнул: «Браво!» Руперт!

      – В следующий раз наглец будет знать, как забывать о приличиях, – рассмеялся старший сын Дашей. – Ты дала ему достойный ответ!

      – Верно-верно, – поддержал сына Уильям Даш, подходя к сетке. – Фредди Лейкок! Я убедительно просил бы тебя вспомнить о хороших манерах, когда в следующий раз будешь подавать юной леди.

      В Педреван-парке, насколько знала Флоренс, существовали неписаные правила игры, требовавшие галантного отношения к дамам.

      Матч продолжался. Флоренс отбила большинство подач, но, по правде говоря, толку от нее было мало: даже когда мяч пролетал рядом, у нее не хватало мужества дотронуться до него ракеткой. Поэтому Джон приказал ей стоять у сетки, возле боковой линии, и не двигаться. Он хотел максимально вывести ее из игры. Пару раз Флоренс перехватывала взгляд Джейн, по всей видимости получившей точно такие же указания от Фредди, и девушки обменивались сочувственными улыбками. Чаша весов явно склонялась в пользу Джона. Фредди горячился, орал на Джейн, когда она мазала по мячу – бедняжке никак не удавались удары слева, – и все отчетливее видел признаки неумолимо приближавшегося разгрома. Коронные удары самого Фредди, такие пугающие поначалу, растеряли мощь и разящую силу, и поданные или отбитые им мячи, как правило, уходили в аут.

      – Опять наш друг переборщил, – потешался Руперт.

      Флоренс приготовилась к решающей подаче. Если они с Джоном выиграют этот гейм, то выиграют и весь сет.

      – Сотри их в порошок, солнышко, – подзадорил ее Руперт. – Покажи класс! Гейм, сет и матч.

      Флоренс взмахнула ракеткой, мяч дугой взмыл в небо и медленно опустился на корт, в «коридор» Фредди. Фредди, взбешенный, с налитыми кровью глазами,