«Война миров» и другие романы. Герберт Джордж Уэллс

«Его рука поражает. Его рука исцеляет…» И так далее…

      Подойдя шагов на тридцать, они остановились, опустились на землю и принялись посыпать головы пылью. Представьте себе только эту картину! Мы трое, одетые в синие одежды, и безобразный темнолицый слуга стояли под высоким, залитым солнцем небом, окруженные этими павшими ниц, размахивавшими руками страшилищами, одни из которых были совершенно похожи на людей, кроме еле уловимого отличия в выражении лиц и жестах, другие – какие-то калеки и, наконец, третьи – до того обезображенные, что они походили на болезненные видения из ужасных кошмаров, а позади с одной стороны – колеблющийся тростник, с другой – густые пальмы, отделявшие нас от оврага с его пещерами, а к северу – туманная даль Тихого океана.

      – Шестьдесят два, шестьдесят три, – считал Моро. – Недостает четверых!

      – Не вижу леопардо-человека, – сказал я.

      Моро снова протрубил в рог, и при звуке его все зверолюди стали корчиться и ползать по земле.

      И вот из камышей, украдкой, пригибаясь и стараясь за спиной Моро присоединиться к остальным, появился леопардо-человек. Я увидел шишку у него на лбу. Последним появился маленький обезьяно-человек. Остальные, уставшие ползать в пыли, бросали на него злобные взгляды.

      – Довольно, – решительно произнес Моро, и вся звериная братия, усевшись на землю, прекратила славословия.

      – Где глашатай Закона? – спросил Моро, и косматое страшилище склонилось до самой земли.

      – Говори, – сказал Моро, и тотчас все собрание, преклонив колени, раскачиваясь из стороны в сторону и подбрасывая в воздух куски серы сначала правой рукой, а потом левой, снова принялось распевать свою удивительную литанию.

      Когда они дошли до слов: «Не есть ни мяса, ни рыбы – это Закон», Моро поднял тонкую белую руку.

      – Довольно! – крикнул он, и сразу воцарилась мертвая тишина.

      Мне кажется, все они знали и боялись предстоящего. Взгляд мой пробегал по их странным лицам. Видя, как они дрожат, какой ужас застыл в их глазах, я удивился самому себе, принявшему их некогда за людей.

      – Этот запрет был нарушен, – сказал Моро.

      – Нет спасения, – произнесло безликое косматое чудище.

      – Нет спасения, – повторило за ним все собрание зверолюдей.

      – Кто нарушил Закон? – крикнул Моро, обводя глазами их лица и щелкая хлыстом.

      Я заметил, что у гиено-свиньи, так же как и у леопардо-человека, был смущенный вид. Моро замолчал, глядя в упор на существа, которые пресмыкались пред ним, помня испытанные ими нестерпимые страдания.

      – Кто нарушил Закон? – повторил Моро громовым голосом.

      – Горе тому, кто нарушает Закон! – пропел глашатай Закона.

      Моро посмотрел прямо в глаза леопардо-человека таким взглядом, как будто хотел заглянуть в самую глубину его души.

      – Тот, кто нарушает Закон… – начал Моро с оттенком торжества, отведя глаза от своей жертвы и повернувшись к остальным.

      – …возвращается