«Война миров» и другие романы. Герберт Джордж Уэллс

выползло из другого логовища и застыло бесформенным силуэтом на фоне яркой зелени, глядя на меня во все глаза. Я колебался и готов был бежать назад той же дорогой, что привела меня сюда, но потом решился идти до конца и, взяв за середину свою палку с гвоздем, заполз вслед за своим проводником в вонючую, тесную берлогу.

      Она была полукруглая, наподобие половинки дупла, и около каменной стены, замыкавшей ее изнутри, лежала груда кокосовых орехов и всевозможных плодов. Несколько грубых посудин из камня и дерева стояли на полу, а одна – на кое-как сколоченной скамье. Огня не было. В самом темном углу пещеры сидело бесформенное существо, проворчавшее что-то, когда я вошел. Обезьяно-человек стоял на едва освещенном пороге этого жилища и протягивал мне расколотый кокосовый орех, а я тем временем заполз в угол и сел на землю. Я взял орех и принялся есть, насколько мог спокойно, несмотря на сильное волнение и почти невыносимую духоту пещеры. Розовое существо стояло теперь у входа в берлогу, и еще кто-то с темным лицом и блестящими глазами пристально смотрел на меня через его плечо.

      – Эй, – произнесла таинственная тварь, сидевшая напротив меня.

      – Это человек! Это человек! – затараторил мой проводник. – Человек. Человек, живой человек, как и я.

      – Заткнись, – ворчливо произнес голос из темноты.

      Я ел кокосовый орех в напряженном молчании. Изо всех сил всматривался я в темноту, но не мог больше ничего различить.

      – Это человек, – повторил голос. – Он пришел жить с нами?

      Голос был хриплый, с каким-то особенным, поразившим меня присвистом. Но произношение его было удивительно правильным.

      Обезьяно-человек выжидательно поглядел на меня.

      Я понял его немой вопрос.

      – Он пришел с вами жить, – утвердительно сказал я.

      – Это человек. Он должен узнать Закон.

      Теперь я стал различать какую-то темную груду в углу, какие-то смутные очертания сгорбленной фигуры. В берлоге стало совсем темно, потому что у входа появились еще две головы. Рука моя крепче сжала палку. Сидевший в темном углу сказал громче:

      – Говори слова.

      Я не понял.

      – Не ходить на четвереньках – это Закон, – проговорил он нараспев.

      Я растерялся.

      – Говори слова, – сказал, повторив эту фразу, обезьяно-человек, и стоявшие у входа в пещеру эхом вторили ему каким-то угрожающим тоном.

      Я понял, что должен повторить эту дикую фразу. И тут началось настоящее безумие. Голос в темноте затянул какую-то дикую литанию, а я и все остальные хором вторили ему. В то же время все, раскачиваясь из стороны в сторону, хлопали себя по коленям, и я следовал их примеру. Мне казалось, что я уже умер и нахожусь на том свете. В темной пещере ужасные темные фигуры, на которые то тут, то там падали слабые блики света, одновременно раскачивались и распевали:

      – Не ходить на четвереньках – это Закон. Разве мы не люди?

      – Не лакать воду языком – это Закон. Разве мы не люди?

      – Не есть ни мяса,