Хлебный вопрос. Юмористические рассказы. Николай Лейкин

скоро? Нет, вы прежде заслужите.

      – Если позволите продолжать знакомство, то увидите и мои заслуги.

      – Да уж что ж с вами делать, ежели вы влезли в дом! А только никогда человек не может быть таким искренним и бескорыстным другом, как собака. Бижу! Поди сюда. Вот мой друг… – проговорила она, когда болонка вскочила к ней на колени.

      Я хотел погладить собаку. «Р-р-р-р…» – зарычала она на меня.

      – Не надо, Бижу, сердиться, не надо, – продолжала хозяйка. – Это наш гость. Он хоть и интриган, хоть и подводит тонкую интригу под твою хозяйку, но все-таки он гость. Гладьте, гладьте его. Теперь он не тронет вас. Он добрый, а рычит просто из боязни, что вы ему что-нибудь сделаете. Гладьте, гладьте его. Он не тронет.

      Я погладил.

      – А вот это его супруга Амишка, – отрекомендовала мне хозяйка и подняла еще одну собаку к себе на колени. – Гладьте, гладьте… Она не тронет.

      «Р-р-р-р», – послышалось опять. На этот раз рычали уже две собаки.

      Следовало продолжение рекомендации собак. Представлялись мопсы. Один мопс звался Карпуша, а другой – Луша. Пятый пес неизвестно какой породы носил название Фельдфебель. Все они рычали на меня. При представлении Фельдфебеля хозяйка сказала:

      – Это покойный муж так называл его. Вы знаете, этой собаке двенадцать лет. Вот в следующий раз, когда вы придете, то захватите с собой им по кусочку сахару, и тогда они вас знать будут.

      – Стало быть, вы мне позволяете продолжать с вами знакомство? – встрепенулся я.

      – Да уж Бог с вами, ходите! Но главное, чтобы не было коварных интриг с вашей стороны.

      – Какие же могут быть интриги?

      – Ах, оставьте, пожалуйста! Знаю я вас, мужчин! Все вы на один покрой. Слава богу, я уж не молоденькая, видала уж виды-то! Мужчины коварны, а мы, женщины, слабы – вот и выходит тут разное… эдакое… Ну, чем вас потчевать? Вы курите? Пожалуйста, курите. Я сама курю.

      Она вытащила из кармана ореховый портсигар и предложила мне папироску. Мы закурили.

      – Так чем же потчевать-то вас прикажете? Чаю? Кофею? – продолжала она. – Или, может быть, запросто, без затей пообедаете со мной? У меня обед готов. Я всегда в три часа обедаю.

      – Если позволите, то с удовольствием, – поклонился я.

      – Да уж что с вами делать! Пришли в дом, так надо вас и угощать. Я женщина простая, радушная, но боюсь только коварства со стороны мужчин.

      И я обедал у Анны Ивановны Гореч. К обеду подавали суп с вермишелью, рыбу жареную в сметане и рябчиков. На сладкое был кисель миндальный. За столом сидели только хозяйка, я и псы. На одном стуле по правую сторону хозяйки сидела чета мопсов, а по левую, тоже на стуле, чета болонок. Фельдфебель, как пес крупный, ходил под столом и клал мокрую морду ко мне на брюки. К обеду была подана водка и мадера. Хозяйка сказала:

      – Не осудите, и сами не осуждены будете, – налила две рюмки водки и сама со мной выпила. Водка оказалась настоем на каких-то травах.

      Хозяйка объяснила:

      – Мне нельзя не пить. Я только вот этим настоем