Как за каменной стеной. Надежда Опалева

ничего не ответил, он дождался храпа хозяина и закрыл глаза.

      Утром он нашел хозяина, подвешенного к потолку в пристройке дома, рядом валялась опрокинутая трехногая табуретка. Аза видел такое и раньше, наверно поэтому и не испугался. Обрезал веревку, пытаясь не глядеть в лицо мертвецу, оттащил его на скамейку, стянул петлю с шеи и прикрыл одеялом. Мужчина казался спящим, будто если окликнуть его, он проснется и заговорит. В этот момент из-под одеяла выпала и повисла худая рука, вдруг колени Азы дрогнули, он схватил мешок дрожащей рукой и выбежал из барака.

      На улице никого не было, на траве блестела холодная роса, с юга надвигались густые высокие белые облака. Донесся сорванный крик петуха, Аза встрепенулся и бросился бежать без оглядки. На первом перекрестке стояли две женщины, они обернулись на светловолосого юношу и замолчали.

      – Здравствуйте, где сегодня рынок будет? – спросил он, женщины с подозрением оглядели Азу с ног до головы. Особенно их заинтересовал его кожаный ремень и высокие сапоги с железными резными пряжками, какие были сейчас не просто раритетом, а редкостью. – Я хочу к обменщику сходить.

      Аза хмурясь, похлопал по полному мешку, женщины переглянулись.

      – Ты откуда? – спросила одна, пряча в карман руки.

      – Я путешествую! Сегодня здесь, завтра там. Так и живу! Так, где рынок-то будет?

      – На следующем перекрестке налево сверни, там телеги в ряд стоят, увидишь. – Недовольно бросила женщина.

      – Спасибо! – Аза махнул рукой и побежал дальше.

      На рассвете рынок только разворачивался. На прилавках, стойках, бочках, голой земле продавцы выкладывали свой небогатый товар, у кого это была рыба, у кого мясо, у кого деревянные игрушки, различное барахло на тип мотков веревок и проводов. Встретилась Азе и невиданная техника, наверняка дожившая до этих лет с незапамятных времен, с кнопками и мониторами, она, конечно же, не работала. На лавку с одеждой он смотреть и не стал, подобного хлама и дома хватает, да таких продавцов вообще недолюбливают, считая их мародёрами и обитателями помоек, несмотря на то, что абсолютно каждый в жизни опробовал этот промысел на себе. Здесь ценилась хорошая обувь, не зависимо от сезона, часто спрашивали лекарства, даже просроченные на десяток лет, пользовалась спросом батарейки и любое топливо, и вообще любые носители энергии.

      К еде покупатели относились ровно, поэтому нормальная коза без заметных аномальных признаков вызывала такой же восторг, как и поросший шерстью карп. Каждому жителю были знакомы последствия радиации, на двуглавых овец и пятиногих коров давно научились закрывать глаза – деваться людям было некуда. Аза слышал в разговорах, что мутация у животных проявлялась ярче и чаще, чем у человеческих существ, чего стоила одна бегающая на кривых лапах-плавниках рыба в местном пруду.

      Разумеется, и люди все чаще рождались нездоровые, вот только таких детей не торопились выхаживать, возможно отсюда выросла иллюзия, что людей эта напасть обошла стороной. Люди в свою очередь мучились опухолями М17, ее называли