Мера за меру. Светлана Бестужева-Лада

А потом подошла к открытому окну, из него вид очень красивый, успокаивающий.

      – И…?

      – И все, – уже с некоторым раздражением отозвалась я. – Возможно, муж собрал вещи и ушел, решил разговор не продолжать. Впрочем, не знаю.

      – Завтра к вам придет дознаватель. Обычная процедура, ничего страшного. А мы вас пока полечим. Приведем в порядок, пообследуем…

      – Не получится, – покачала я головой.

      – Почему?

      – То, что я без документов и денег – это полбеды. Но я без сигарет и без мобильника…

      – А вы без них жить не можете? Кстати, мобильники у нас запрещены. С шести до восьми вечера можно позвонить с поста дежурной медсестры, если врач позволит.

      – Я без сигарет жить не могу.

      – Так пусть вам принесут. Передачи принимают ежедневно.

      – Кто мне их принесет, если никто не знает, где я?

      Против моей воли в моем голосе уже отчетливо слышались истерические нотки.

      – Скажите, кому позвонить, мы сообщим.

      – Мужу, – буркнула я.

      – Кому еще?

      Помимо названой кандидатуры у меня имелась еще только одна: Марина, моя единственная настоящая подруга еще со школьных времен. Но она в данный момент наслаждалась морем и солнцем в Испании вместе с очередным бой-френдом. В издательстве, где я получала переводы и деньги за них, у меня были только хорошие знакомые, которые вряд ли обрадуются перспективе снабжать передачами коллегу в психушке. Но сообщить, конечно, придется, иначе будет нарушен контракт, а это, как говорится, чревато…

      – Нужно сообщить на работу, иначе меня уволят. Но передачи оттуда мне никто носить не будет: я не состою в штате, работаю по контракту.

      – А родители?

      Хороший вопрос. Отца я не помнила вообще: они с мамой развелись, когда мне двух лет не было. После моей свадьбы, убедившись, что я уже достаточно взрослая и вполне замужняя женщина, мама нашла себе спутника жизни через международное брачное агентство и с тех пор мирно живет со своим Гансом в Дании. Не звонить же ей туда с моими новостями! Впрочем, звонить ей все равно придется: через пару-тройку недель, не получая от меня даже писем по электронной почте, мамуля поставит на уши всех, кто окажется в пределах ее досягаемости.

      – Мама живет за границей, – ответила я. – Сообщить ей, конечно, нужно, но вопрос с передачами по-прежнему остается открытым.

      – Так, – задумчиво сказал Петр Андреевич, и воцарилось молчание.

      Потом он достал из кармана почти полную пачку сигарет, зажигалку и положил на мою тумбочку.

      – На первое время хватит, – прокомментировал он свой рыцарский поступок. – А там что-нибудь придумаем.

      У меня предательски защипало глаза, и это от него не укрылось.

      – Вот это уже лишнее. Минеральной воды вам принесут, я распоряжусь. Засим, милые дамы, желаю вам доброй ночи. Я сегодня дежурю, так что…

      – Остается уколоться и упасть на дно колодца, – достаточно внятно пробормотала Нина.

      – Именно, – улыбнулся Петр Андреевич и вышел.

      Улыбка у него была очень приятная, от нее чересчур уж чеканные