С.-Петербургъ: хроники иномирья. Птицы и сны. Владимир Слабинский

толчка, и я его действительно не ощутил. Кучер был, несомненно, мастер своего дела и не зря носил столь вызывающе роскошную ливрею. Пора и мне проявить себя. С достоинством, приличествующим настоящему врачу, я вышел из кареты и очутился на поребрике около богатого городского дома. Не успел я сообразить, где нахожусь, как кучер со свистом протянул лошадей кнутом, и карета умчалась.

      Всадник остался, но проку от него было мало. Он молчаливо, словно статуя, застыл на мостовой подле меня. Наверное, его заданием была роль охранника и не более того. Но кто тот злодей, защита от которого требует столь мощного телохранителя?

      На память мне пришел вызов к подьячим, и мурашки пробежали по телу. Всякое может ожидать доктора в ночном Санкт-Петербурге! Хотя, возможно, виной невольной дрожи был лишь порыв ледяного ветра.

      Успокоившись и осмотревшись, я понял, что нахожусь у дома Белосельских. Эта семья по праву принадлежит к узкому кругу столичной знати. О величине состояния Белосельских слагают легенды. Впрочем, это имеет малое отношение к сути происходящего.

      Пострадавший находился передо мной. Мне надлежало выполнить врачебные обязанности не в отношении хозяев дома и даже не к прислуге я был приглашен.

      В медицинской помощи нуждался охраняющий дом атлант.

      От боли он балансировал на грани сознания и безумия.

      Темная кровь сочилась из трещин на его могучем торсе.

      – Как появились эти раны? – спросил я у товарищей пациента, находящихся рядом с ним.

      – Шайка пачкунов неожиданно напала на него сегодня днем. Их усилия были бы обречены на провал, но они подло воспользовались нашей слабостью, ведь, как и другие представители нежити, под лучами солнца мы впадаем в спячку и практически лишаемся силы. Нападение, мы уверены, было подготовленным. Враги действовали организованно и стремительно. Менее минуты понадобилось им, чтобы нанести нашему товарищу ужасные раны. Для рисования магических graffiato (русск. – граффити) они использовали красную охру. И это были не просто граффити! Ранее мы уже сталкивались с пачкунами, и умеем защищаться от простого вандализма. Но эти рисунки придуманы кем-то хорошо понимающим в магии. Граффити оказались страшны не только воздействием непосредственно составляющих их символов. Великий Гелиос использовал их в качестве мишеней для своих смертоносных стрел. Божественные стрелы нанесли раны, которые вы видите, – ближайший атлант с болью посмотрел на меня. – Нашего несчастного товарища спасла Селена, ранее обычного взошедшая на небосвод. Присутствие Селены не позволило Гелиосу завершить гнусное дело. Как только он скрылся в своих чертогах, мы отправили за вами. Понимая, что подлые убийцы, осмелившиеся напасть на слуг Белосельских, не только безрассудно храбры, но еще и пользуются поддержкой некой могущественной персоны, потому не остановятся перед нападением на врача, мы приняли все возможные меры предосторожности. Отказались от услуг почты. Воспользовались каретой господ Белосельских с их любезного согласия. Для охраны