Ложь, которую мы произносим. Джейн Корри

приближался ко мне своей размеренной, целеустремленной походкой.

      – Очень хорошо, – вежливо произнес я в трубку.

      – Думала, ты будешь на седьмом небе от счастья!

      – Я сейчас иду на встречу.

      – Так ты не можешь говорить?

      – Вот именно.

      Я положил трубку как раз вовремя.

      – Надеюсь, я не помешал чему-то важному, Том?

      – Вовсе нет, – ответил я.

      Затем он начал говорить мне, что управление было «очень впечатлено» моей работой и хотело бы рассмотреть мою кандидатуру на должность младшего партнера. Но я не мог сосредоточиться. Был слишком взволнован тем, что сказала Сара. А еще напуган. Отцовство – это такая ответственность. Что, если я все испорчу, как сделал мой папа? Во время медового месяца я твердил себе, что быть достойным родителем не так уж трудно. Но теперь, когда это стало реальностью, у меня начали появляться сомнения.

      По дороге домой я остановился у цветочного магазина и, чтобы подстраховаться, попросил «смешанный букет». Арабелла однажды подняла страшный шум, когда я купил ей хризантемы. Она назвала их гаражными цветами.

      Я нашел Сару на кухне.

      – Прости, что не смог с тобой поговорить, – сказал я, осторожно передавая ей букет, перевязанный розовой лентой. – Ты позвонила в непростой момент. Но твои новости просто потрясающие!

      – Наши новости, – поправила она, снимая фартук. Сара готовила что-то вроде рагу. Называлось гуляш из тофу. – Это удивительно, правда? – Она взяла мою руку и положила себе на живот. Я не смел пошевелиться, опасаясь повредить что-нибудь внутри нее.

      – Поговори с ним, – предложила Сара.

      Я громко рассмеялся:

      – Это же еще не настоящий человек.

      – Чушь собачья! Он или она может нас слышать, ты же знаешь. Так написано в книжках про беременность. Ты слушаешь, малыш? Мы будем любить тебя вечно. Не так ли, папочка?

      Она одарила меня одной из своих чудесных улыбок.

      – Да, – сказал я и внезапно почувствовал себя намного лучше. – Будем.

      Три недели спустя субботним утром Сара разбудила меня. Солнце уже начало пробиваться сквозь занавески. Я заметил, что между двумя кусками материи был небольшой раздражающий зазор – прошлым вечером их задергивала Сара, а не я. Когда я встал, она застонала.

      – У меня болит живот.

      – Попробуй облокотиться на подушки, – мягко ответил я, направляясь к действовавшим на нервы занавескам.

      Позади меня раздался тихий вздох, а затем крик. Я обернулся.

      – Взгляни! – воскликнула она, указывая на простыни.

      Сара лежала в луже крови, которая все увеличивалась.

      Мой разум заметался. Я изо всех сил пытался его удержать. Думать. Быть спокойным.

      – Все в порядке, – произнес я.

      – Откуда ты знаешь?

      Я оставил вопрос без ответа, а взамен сказал:

      – Мы позвоним 999.

      Числа. Практические шаги. Вот в чем было дело. С ними я чувствовал себя увереннее. Все будет хорошо.

      Должно быть.

      Но если бы присяжные на своих скамьях узнали