Крылатые. Юлия Эльм

и я прихожу в себя. Макс… Я не больна. И я не позволю отрубить себе крылья из-за какого-то глупого недоразумения. Не позволю! А потому прошу… Пожалуйста, помоги мне.

      – Ч… что? – он был так ошарашен, что до затуманенного мозга не сразу дошло, о чём она говорит.

      – Я не больна, я это знаю! И мои крылья я никому не отдам! Помоги мне, умоляю тебя.

      – Но как? – к удивлению, парень накрыл своей рукой в белой резиновой перчатке её дрожащие пальцы, – И чем я смогу тебе помочь? Тебя не выпустят из больницы, даже если сам министр здравоохранения прилетит тебя вызволять. Что уж говорить о попытках обычного санитара… И даже если бы тебя хотели отпустить, главврач не пойдёт против приказа самого Совета. Ты есть во всех бумагах, по закону тебе должны отрубить крылья.

      – Нет! – она резко отстранилась от него, и он видел, как краснеют её глаза, – Не-е-ет, пожалуйста.

      У неё начиналась истерика. Она обнимала себя крыльями, и шаг её всё ускорялся и ускорялся.

      – Крылья… Самое дорогое, что у меня есть.

      Лия всхлипывала, но не плакала. Она лишь сжалась в комочек, мечущийся по комнате, и с каждым шагом, парень видел это, всё больше и больше впадала в отчаяние. Слёзы не текли, но глаза её покраснели, и дышать становилось всё тяжелее.

      У Макса сжалось сердце… Все небесные светила, что же он творит?! Зачем?! Зачем он так мучает её? Ведь она умирает… Умрёт вот сейчас, с минуты на минуту, и умрёт она в страхе. В отчаянии, в которое её погрузил… Наш доблестный герой Макс! Даже в последние минуты он умудрился всё испортить!

      Чтобы хоть как-то примириться с собственной совестью, он решил соврать:

      – Но они же…

      Правда, врать умирающей было сложнее, чем он думал. Слова упрямо застревали в глотке. Ему приходилось выталкивать их из себя, выпихивать, вытягивать:

      – Но они же… Восстановятся.

      – Не важно! – крикнула она, обернувшись слишком резко.

      И снова продолжила метания:

      – Крылья… Самое дорогое… Я просто не могу… Не могу позволить отрубить их! Они… Это как вырвать сердце, понимаешь? Сердце, которым ты любил, которым чувствовал. Внутри которого тысячи воспоминаний, и вся… Твоя суть. И ты сам. Вырвать его, и сказать: «Не беда, отрастёт новое». Нет, я не могу!

      Вдруг она резко остановилась. Застыла, как вкопанная, будто наткнулась на невидимую преграду. И хоть девушка не двигалась с места, Макс мог видеть, как выражение отчаяния на её лице исчезает. Мышцы мягко расслабляются, губы размыкаются, словно она внезапно что-то поняла. А в глазах… В глазах проблеснула надежда.

      – Макс, – Лия снова бросилась к нему, и он инстинктивно отшатнулся от резкого движения.

      Благо, она этого не заметила. В её взгляде плясали опасные огоньки, и плотно засела уверенность. Плохое сочетание.

      – Макс, возможно, я сейчас покажусь тебе сумасшедшей, но… Прошу, помоги мне сбежать отсюда.

      – Что?! – парень резко выдернул руку из её пальцев и вскочил со стула.

      Он чувствовал, как пылают его щёки, и был благодарен толстой