Мать сыра земля. Ольга Леонардовна Денисова

Лео считает, что валютный коридор не дает производству разворачиваться. Наш прокат стоит дороже, чем в других странах.

      – Надо думать. Валютный коридор для этого и создан. По-моему, это очевидно. Никому не нужен наш прокат, всем нужно наше железо. А оно-то как раз дешевеет, чтобы сделать конкурентоспособным наш прокат.

      – Ты так хорошо в этом разбираешься, – вздохнула Стася и посмотрела на Моргота с восторгом. Она не была дурой, нет. Она пыталась ею прикинуться. Но Моргот все равно удовлетворенно вздохнул.

      – Я всего лишь думаю над тем, что происходит, – снисходительно ответил он и загадочно улыбнулся.

      – Ты ненавидишь их?

      – Кого?

      – Ну… Плещука…

      – С чего ты взяла? Они мне до лампочки.

      – А зачем ты тогда так упорно выспрашиваешь меня о заводе? – она улыбнулась – открыто и немного испуганно.

      Моргот решил, что переиграл в красного шпиона, если это бросается в глаза. И тут же успокоил себя мыслью: тот красный шпион, которого он играл, не был искушен в шпионской деятельности. Но неприятный осадок все равно остался: обычно его хитрости оставались невидимыми.

      – Хочешь честно? – он доверительно взял Стасю за руку. – Мне действительно нет дела до Плещука, и вообще – до политики. Я не люблю Кошева.

      – Дядю Лео? – она удивленно приоткрыла рот.

      – Нет, конечно. Младшего Кошева.

      – Но за что?

      – У меня есть на то причины. И сейчас я очень сильно подозреваю, что он хочет обуть твоего любимого дядю Лео.

      – Как это… обуть? Почему обуть?

      Моргот усмехнулся про себя и качнул головой.

      – Кинуть, – он достал сигарету и, посмотрев на ее непонимающее лицо, добавил: – обойти на повороте. Ну, обмануть.

      – Этого не может быть… Виталис ветреный, но он не станет обманывать отца.

      – Ты слишком хорошо о нем думаешь. Если интересно, можешь проверить. Зуб даю, он скупает акции завода. Поэтому они и растут в цене, а вовсе не из-за выхода из кризиса.

      – Неправда! – она мягко, но победно улыбнулась. – Мы знаем обо всех крупных покупках наших акций! Мы же ведем реестр акционеров.

      – Вот и попробуй проверить, кто покупал у вас акции. Не сомневаюсь, ваши новые акционеры валяются под забором. Или это домохозяйки, у которых нет денег даже на квартплату.

      – Я проверю, – уверенно ответила она и улыбнулась снова.

      Моргот сидит передо мной, развалившись в кресле, и цедит коньяк, время от времени катая его по широкой низкой рюмке, – это хороший коньяк, он оставляет на стекле мимолетные маслянистые разводы.

      – Эта идея с акциями сама собой пришла мне в голову. Что-то вроде наития. И только после этого я подумал, что Кролик ляпнет об этом старшему Кошеву.

      Он упорно называет Стасю Кроликом.

      – Я позвонил ей домой часов в десять. Я не собирался к ней, мне надо было где-то достать денег, а хуже ночи на пятницу может быть только ночь на понедельник. Она ничего не сказала «дяде Лео», ей хватило ума.

      – Лучше