Ночь в Лиссабоне. Эрих Мария Ремарк

никто не увидит.

      – А прислуга?

      – Я отошлю ее на вечер.

      – А утром?

      Елена посмотрела на меня:

      – Неужели ты приехал сюда лишь для того, чтобы задавать мне эти вопросы?

      – Элен, я приехал не для того, чтобы меня арестовали и посадили в лагерь.

      Она вдруг улыбнулась:

      – Ты совсем не изменился, Иосиф. И как только ты решился на такое?

      – Я и сам не знаю, – ответил я и тоже улыбнулся.

      Мне вспомнилось, как раньше она тоже сердилась на меня за медлительность и педантичность. У меня вдруг пропало ощущение опасности.

      – Как видишь, я все-таки здесь.

      Она покачала головой. Глаза ее были полны слез.

      – Пойдем скорее, или нас и в самом деле арестуют. Все это выглядит так, словно я устраиваю сцену.

      Мы пошли через площадь.

      – Я не могу так сразу идти с тобой. Тебе надо сначала отослать прислугу. Я снял комнату в гостинице, в Мюнстере. Там меня не знают, и я хотел там остановиться.

      Она замерла.

      – Надолго?

      – Не знаю. Я не задумывался над тем, что будет. Мне надо было увидеть тебя, а потом как-нибудь вернуться обратно.

      – За границу?

      – А куда же еще?

      Она опустила голову. Я подумал о том, что теперь должен быть счастлив, но тогда не чувствовал этого. Это ощущение приходит позже. Теперь-то я знаю, что тогда я был счастлив.

      – Я должен позвонить Мартенсу, – сказал я.

      – Ты можешь это сделать из дому, – ответила Елена.

      Меня поражало каждый раз в ее устах слово «дом». Конечно, она говорила так нарочно. Я не знал почему.

      – Я обещал Мартенсу позвонить через час, – сказал я. – Сейчас как раз время. Если я этого не сделаю, он подумает, что со мной что-нибудь случилось, и может совершить неосторожный шаг.

      – Он знает, что я пошла за тобой.

      Я взглянул на часы. Прошло уже лишних четверть часа.

      – Я могу позвонить из ближайшей пивной, – сказал я. – На это уйдет минута.

      – Боже мой, Иосиф, – сердито сказала Елена, – ты и в самом деле не изменился. Ты стал еще большим педантом.

      – Это не педантичность, Элен. Это опыт. Я часто видел, как несчастья случаются из-за пренебрежения к мелочам. И я слишком хорошо знаю, что такое ожидание во время опасности. – Я взял ее за руку. – Если бы не педантизм этого рода, меня давно уже не было бы в живых, Элен.

      Она порывисто прижала к себе мою руку.

      – Я знаю, – прошептала она. – Разве ты не видишь, что я боюсь тебя оставить даже на минуту? Мне кажется, что тогда обязательно что-нибудь случится.

      Меня охватила теплая волна.

      – Ничего не случится, Элен, поверь. Мы будем осторожными.

      Она улыбнулась и подняла бледное лицо.

      – Ладно. Иди и позвони. Вон телефонная будка, видишь? Ее установили без тебя. Отсюда звонить безопаснее, чем из пивной.

      Я вошел в стеклянную кабину и набрал номер Мартенса. Он был занят.

      Я подождал и позвонил опять. Монета, звеня, упала вниз: номер был занят. Мною стало овладевать