Лэанкаре. Еще одна типичная история о попаданке. Юрий Михайлович Киприянов

решётке.

      – Э! Вы чего там, очумели совсем? – хрипло крикнул он, пытаясь привлечь хоть чьё-то внимание. – Она ж магичит!

      Вокруг был лес, по-летнему жаркий, душный и влажный. Повозки стояли кру́гом в тени, прямо между ровными голыми стволами деревьев, поднимающимися на непомерную высоту, где их кроны смыкались в сплошную зелёную кровлю. В нескольких шагах слева сквозь неё пробивались солнечные лучи. Должно быть, в той стороне была дорога. По другую же сторону горел костёр, завтракали купцы и несколько охранников. Керн знал их в лицо и кое-кого даже помнил по именам, но сейчас они не обращали на него внимания.

      – Эй, Акрам! – оборотень не собирался так просто сдаваться. – Это бешеный ифрит меня прикончит и за вас возьмётся. Сделай же что-нибудь!

      На языке вертелось: «Выпустите меня отсюда». Но Керн смолчал об этом, а то подумают ещё, что хитрит, договорился с этой девицей и сбежать надумал. Не докажешь ведь потом, что ифритка в самом деле взбесилась.

      Почему-то он сразу и безоговорочно причислил это существо к злобным духам огня. Скверная стихия, не способная ничего создавать, только рушить. И если это чудище не лишили возможности колдовать, то она и в клетке, и связанная опасна. Спалит тут всё и всех к демоновой матери, а сама целёхонькой останется. Золотые глаза рогатой, казалось, смотрели прямо в душу.

      – Акра-ам!.. – на неожиданно высокой ноте завопил Керн и вжался в прутья клети.

      Имя человека творит чудеса. Смуглый, тяжёлый, немолодой уже охранник с пышными бакенбардами и кривым мечом на поясе поднялся и вразвалочку пошёл проверять пленников.

      – Чего орёшь, иблисово отродье? Девки с копытами испугался?

      В последнюю очередь оборотня беспокоили её ноги, потому копыт он и вовсе не заметил, пока на них не указали. Да и какая разница, как она выглядит, с рогами, копытами и клыками или в образе маленького очаровательного существа, смерть приходит в разных обличиях, но встречаться с ней всё одно не хочется.

      – Магичит она, говорю тебе, – повторил Керн, с трудом вернув собственный голос. – Изловили такую, так хоть бы амулет какой повесили.

      Акрам подошёл к самой решётке, осмотрел пленницу.

      – А то без тебя не сообразили. На месте всё, – отмахнулся он. – Сиди тихо, пока самому чего-нибудь не навешали.

      V. Все пьянеют по-разному

      Чужая речь привлекает внимание и заставляет осмотреться уже пристальнее. Сдерживающие путы не дают рефлексам этого тела сработать раньше головы, и до того, как с яростным рыком броситься вперед в попытке разорвать случайного попутчика, мне удается не просто разглядеть человека, но и оценить окружающую обстановку. А так же симпатичную дощатую клетку, в которой мы, как звери в зоопарке, сидели, с ненавистью глядя по сторонам. У меня на руках и ногах, даже на шее – цепи с толстыми скобами кандалов, крылья жестко связаны, не давая ими махать или использовать еще хоть как-то… В общем, заковали меня на славу.

      На пареньке же были колодки. А сам паренек орет, как потерпевший, призывая кого-то