Записка на чеке. Газетно-сетевой сериал-расследование. Александр Жабский

уже писал где-то, что помню, от кого впервые услышал те или иные слова и выражения. Например, «кинозвезда» – от ташкентского кинорежиссёра, тогда заканчивавшей ВГИК, Камары Камаловой. А прилагательное «жлобский» – вот в тот раз от Гёргельсанча.

      …Мягко провернулся ключ в дорогом замке, и дверь Большаковых открылась.

      – О, лёгок на помине! – воскликнула Лена. Она несла пакет с мусором в мусоропровод. – Только сейчас собирались тебе позвонить: Андрей там плов направляет.

      – И потому трубку не берёт? – спросил я недоверчиво.

      Лена выбросила пакет, поднявшись на пол-этажа выше, в жерло мусоропровода и на обратном пути подцепила меня за руку.

      – Не может быть – она у него всегда в кармане, когда готовит.

      Заложив морковь и густо посыпав её растёртой ладонями зирой, Андрей прикрыл крышку казана – хорошего, наманганского, чугунного – у меня тоже такой, только меньше – на одного, достал из домашних брюк смартфон и открыл журнал звонков. Был он немного сконфужен, что вышла такая накладка после того нашего разговора, когда он бросил трубку.

      – Не было звонков от тебя! – радостно воскликнул он. – Проверь свой.

      Да, это был мой промах: набирал другого Андрея – питерского коллегу, ткнув по ошибке не туда в списке контактов.

      – Что-то мы все с этим чеком ополоумели, – сказала Лена. – А может выбросить его и забыть?

      14. ХРЕНОВАЯ ОТ ЗАСРАКА, ИЛИ ЛАДАН ВОСТОКА

      Плов – такая институция, что и на секунду нельзя оставлять без внимания. Поэтому Андрюха выставил Лену из кухни, а меня усадил за столик:

      – Бир минут!

      Он тщательно перемешал правильной – из цельного куска нержавейки, тогда не сломается в шейке – шумовкой начавший побулькивать под морковной соломкой зервак, добавил в казан кипятка из только что свистевшего чайника, бросил щепотку сушёного барбариса, закрыл крышку и убавил огонь. Потом достал из холодильника шкалик, полный неуловимо отдававшей зеленью жидкости, в которой плавали белые хлопья, подсел ко мне, разлил жидкость по стопкам и придвинул уже порядком остывшие курдючные шкварки:

      – Не будем нарушать традицию.

      А традиция такова, что под горячие шкварки следует пропустить первую рюмочку. Можно её же и последнюю, но полное соблюдение традиции предусматривает и вторую – после достижения зерваком готовности или закладки риса – кому как больше нравится, а также третью – уже под плов. А вот больше пить не стоит – это неуважение к плову.

      Под холодные шкварки мне пить покамест не приходилось, но принимая во внимание обстоятельства, привередничать неразумно.

      – Прости меня, старик, нашло что-то тогда.., – сказал Андрей, взяв со стола свою стопку и выжидательно посмотрел на меня. Правильно сделал: как же чокаться, если между друзьями повисла обида.

      Я ничего не ответил – просто поднял холодный стопарик, протянул руку и звонко с ним чокнулся. Андрей радостно выдохнул и махом опрокинул чарку в горло.

      – Ах,