Записка на чеке. Газетно-сетевой сериал-расследование. Александр Жабский

телефонной трубки. Пошёл звонок. Он совершил полный оборот, запрограммированный оператором сотовой связи, и истощился. Я повторил. Результат был тот же. Ну, Андрей – видит, что я звоню и не берёт трубку. Это как называется? И из-за чего? Из-за этого дурацкого чека? Нет, конечно, не из-за него самого, а оттого, как от него сдетонировали его потаённые стариковские домыслы, которые он столько десятилетий удерживал в себе, как мечтающий отлить в безуспешных поисках сортира. Вот старый дурень! Есть сомнения, так спроси же – неужто мы вместе всё по винтикам не разберём, да по полочкам не разложим и не докопаемся до истины?

      И тут меня словно кипятком окатило: а если это Андрей? Если он так мстит, выждав удобный момент, за свои многолетние зажимы? Но какой такой «удобный момент», отмёл я сперва и это предположение как безумное. Кокон светился и погас 44 года назад – столетие этого коллапса будет через 56 лет, так почему на вековой ленте времени удобный случай этим кольнуть или попрекнуть – кто знает, что он там горячечно выдумал в отместку за мнимые обиды – именно нынче, в сентябре 2016 года? А в прошлом году нельзя было? Или подождать до «круглого» 20-го?

      А что – может и нельзя. Все мы с годами не становимся лучше. У кого мнительность разрастается, у кого злость на весь мир от страха приближения смерти: я умру, а все останутся, кто-то, прежде неуёмный живчик, превращается в пассивного микстуроголика, мечтая только о том, чтобы боль там или там отпустила хоть ненадолго. Я вот давно уже мизантроп, правда, вполне благодушный. Вот и Андрей мог копить и копить свою придуманную обиду, холить-лелеять её, пока она окончательно не созрела, как чирей – и садануть его скальпелем именно теперь, когда больше невмоготу.

      Первоначальные вопросы кто и зачем дополнились вопросом – за что. Но можно ведь и иначе взглянуть на побудительные причины…

      Тут я себя оборвал и, решив больше не дозваниваться, а отправиться к Большаковым без предупреждения и, если что – выломать им дверь. Но по пути мне нужно было проверить одну пришедшую на ум идею.

      Сойдя с маршрутки на том же углу, с которого накануне уезжал, только на противоположной стороне, я зашёл тут же рядом в «Пятёрочку», где давеча покупал приятный грузинский коньяк. Покупателей почти не было, работало всего две кассы, а остальные продавщицы, которые в этой торговой сети, в отличие от гипермаркетов, ещё и кассирши, занимались выкладкой товаров. Подошёл к одной, которая как раз добила палет с молоком и стояла вроде как любуясь плодами рук своих, а на самом деле передыхая после долгого «фитнеса».

      – Добрый вечер! Я хочу разыграть жену…

      Она не дала договорить, окинув меня быстрым цепким взглядом:

      – У вас нет жены.

      – Что, настолько неухожен? – вдруг сробел я, обычно непробиваемо нахальный.

      – Наоборот – слишком ухожены. Так выглядят мужчины, которые боятся, чтобы не подумали, что они опустились без