Лилия. Веся Елегон

подумать только, сам король! – Отец зарделся от осознания того, что пьёт вино, которое пришлось по вкусу столь влиятельной особе. – Эх, знал бы отец, как высоко взлетит фамилия Мищетцких. Породниться с древним родом графов…

      – Папа, я, пожалуй, поднимусь в комнату, – вставая из-за стола, прервала я отцовские витания в облаках.

      – Что? Почему? – забеспокоился отец.

      – Подумаю, насколько длинную фату выбрать, – без зазрения совести соврала я.

      – Понимаю, да, это дело важное, – расслабился отец.

      По дороге в комнату взглядом наткнулась на деревянные ящики, стоящие под лестницей. У одного из ящиков была сдвинута крышка. Оттуда торчала солома и виднелись запечатанные пробками стеклянные горлышки.

      – Королевское вино, – раздражённо фыркнула я, не зная, куда деться от разрастающегося чувства досады и ощущения собственной глупости. Постояла пару мгновений в нерешительности, кусая губы и хмурясь, а затем достала одну из бутылок и уверенно направилась в свою комнату. Ну уж теперь-то я достаточно взрослая, чтобы впервые в своей жизни остаться наедине с бутылкой алкоголя.

      Ворвавшись в комнату, раздражённо пнула ногой стоящий у кровати пуфик. Заходила из угла в угол, пытаясь понять: что же так меня злит?

      Очевидно, после сегодняшнего такого откровенного разговора с графом я ожидала… чего? Вот чего я ожидала? Что граф и дальше будет относиться ко мне с уважением? Будет посвящать в свои планы? Поставит меня в известность, если вдруг захочет уехать… Я вновь пнула пуфик.

      – Глупая, глупая, глупая! – на одном дыхании выпалила я и топнула ногой, закрыла глаза, сжав голову руками. – Ты ничего не смыслящая в жизни дурочка, – прошептала я, изо всех сил стараясь успокоиться.

      Но душевное равновесие упорно отказывалось восстанавливаться. Поэтому, прихватив бутылку, я прошла к открытому окну и уселась на широкий подоконник.

      Здесь было уютно. С моря долетал лёгкий тёплый бриз. Верхушки деревьев качались и шелестели листьями. С тёмно-синего безмятежного неба мерцали первые звёзды. Над обозначившимся горизонтом показался краешек восходящей луны. Полнолуние. Я ноготками подцепила пробку бутылки. Она поддалась, но не до конца. Пришлось пустить в ход зубы. Бутылка с лёгким хлопком откупорилась. В нос ударил приятный фруктовый аромат.

      «А это вино действительно особенное, – подумала я, сделав несколько глотков. – Но лучше бы он всё-таки сказал мне…»

      К середине бутылки луна поднялась в зенит и теперь лила свой пропитанный магией свет на сад, окружающий мой дом, на крыши городских домов и на море. Мир вокруг приобрёл необычайный ореол таинственности. Во всём: в плавном движении листвы, в хлопанье не закрытых где-то ставень, в отдалённом лае бездомных собак, а особенно в мерцании лунной дорожки, убегающей сейчас от берега к горизонту, – чувствовалась какая-то неразгаданная тайна, какое-то послание, которое должно было быть прочитанным,