Смеющийся дом. Первая книга из серии «Смеющийся дом». Юлия Ивановна

только мы двое. Остальные сидят, молятся по четкам*.

      – Братия, сейчас все встали, пошли в библиотеку и принесли оттуда такие-то книги. – Сажусь писать шпаргалку в нашу библиотеку для взятия книг.

      Все монахи ушли. Я осталась одна. «Думай, Ксения, думай. Господи, вразуми!» Через минутку четко увидела план дальнейшей «спевки». Гениально! «Благодарю, Пресвятая Троице!»

      Пока певчие отсутствуют, написала крупным шрифтом на доске: «Исполла эти дэспота»*, «Кирие элейсон»*, «Тон дэспотин»* и т. д. И добавила еще подобные греческие тексты.

      Вернулись монахи с книгами. Разложили их. Уставились на доску. Я весело им говорю:

      – Учить греческий будем!

      И пошел обычный для меня урок пения, но очень необычный – для прибывших.

      Монаха, которого они почему-то называли Алимом, я назначила регентом. И муштровала его, не давая поблажки.

      Сначала мы проговаривали хором нужные тексты. Затем я просила спеть частые напевы, которые звучат у них на службах. Подставляла те известные им напевы на эти новые, греческие словосочетания. Гениально!

      Больше всего пришлось повозиться с «Да возрадуется». Минут через двадцать осилили. Я вздохнула напоказ и печально поведала ученикам:

      – Это все цветочки. Сейчас будут ягодки.

      – Да? – хором отреагировали монахи.

      – Да, – ответила я и спела мотив просительной ектении грузинского распева. – Знакома ли вам эта мелодия?

      – Да, знакома.

      – Слава Богу. Теперь вместе поем ее.

      Хор спел.

      – Теперь еще раз, в два раза медленнее.

      Хор спел. Я закручиваю гайки:

      – Теперь в десять раз медленнее.

      Певцы кое-как справились с заданием. Торжественно объявляю им:

      – Наступил момент проверки вашей готовности для пения архиерейской. Пойте так же медленно, но подставляйте эти слова, – рукою указываю на доску.

      Начал монашеский хор, как говорится, за здравие, а закончил за упокой. Стройное вначале пение развалилось под конец. Всех тянуло спеть известную мелодию гораздо быстрее.

      – Ха-ха-ха! Простите, ради Христа! Это от усталости. Как говорится, не вы первые, не вы последние! Есть у кого-либо телефон с диктофоном? Или любое записывающее устройство? Нет? Тогда… Монах Неофит, выйди в коридор. У первого попавшегося прохожего попроси диктофон или что-либо подобное. Скажи, что Ксении Николаевне нужно. И я ему отдам попозже.

      Идет урок своим чередом. В ходе него мы познакомились поближе. Удивительно: их игумен просто взял да и отправил на спевку всех своих насельников. Всех.

      Кухонные, огородные, скотные, хозяйственные, промысловые, канцелярские послушники. Все здесь. Вот как бывает!

      Благополучно и с диктофоном вернулся Неофит. Я стала говорить:

      – Тишина в студии. Идет запись.

      Мы поем, поем, поем. Записываем, записываем, записываем. Я стала поглядывать на часы, боясь пропустить последний момент выхода из монастыря. Мне ведь нужно в роддом успеть!

      Монах Никодим задает правильный вопрос:

      – Ксения