Радости моего детства. Коллектив авторов

дребезжащий автобус везёт нас по пыльной дороге, и мы с братом восхищённо смотрим в окно, впитывая в себя эти новые виды. Хоть виды-то совсем и не интересны: поле и где-то там вдалеке – лес. Брат сидит у самого окна, с ногами забравшись на потёртое кожзамовое сиденье, а я сижу на краешке того же сиденья рядом с ним. Наши лбы упёрлись в стекло, на котором, если сфокусировать зрение, видны серые следы от дождевых капель, пробивших себе извилистый путь на пыльном окне. Значит, дождь был, может быть, вчера, автобус высох, а следы от капель остались – и на этом окне можно целую карту нарисовать. Но нам оно не интересно, нам интересно то, что за ним.

      Наконец мы встречаем идущую прямо через поле – и в одну, и в другую сторону от дороги – полосу сосен.

      – А это что? – спрашиваю я у папы.

      – Сосны.

      – А зачем они тут? Их так посадили? Они же не сами так выросли?

      – А это граница между Вологодской областью и Ярославской. Они отмечают границу.

      – Границу… – задумываюсь я. – А где тогда пограничники?

      Папа смеётся:

      – Пограничники – это когда граница между странами.

      – Чтобы враги не напали? – уточняю я.

      – Да.

      – Как с немцами, да, тогда война была, помнишь? – спрашиваю я.

      – Ты-то что помнишь? – улыбается он, треплет своей шершавой рукой мои волосы. И мы едем дальше, любуясь полями в закате.

      – Смотри, смотри! – чуть не подпрыгивает на сиденье брат, показывая мне идущих коров.

      Я и сам их увидел уже раньше и тоже смотрю не отрываясь. У нас в поселке нет коров. Лошадь – да, можно встретить, на лошади какой-то старик привозит по утрам молоко в ларёк около нашего дома. А коров нет. И такие они интересные, задумчивые, как будто немного уставшие, но совершенно спокойные.

      – Они без рогов, – замечает брат.

      – Потому что быки с рогами, а коровы без рогов, – отвечаю я.

      Папа молчит, не исправляет меня: значит, я всё правильно сказал.

      Коровы наконец скрываются из вида, но брат снова обращается ко мне:

      – Смотри, смотри! – И показывает рукой куда-то вперёд.

      Я смотрю и вижу какое-то высокое – особенно на фоне бесконечных полей и редких кус тов – здание, всё устремлённое ввысь.

      – Папа, что это? – спрашиваю я.

      – Это церковь, – отвечает он. – За шесть километров до Кукобоя видна.

      – Это она за шесть километров отсюда? И мы видим через шесть километров? – удивляюсь я.

      – Нет, – улыбается он, – ближе уже, вы просто поздно заметили.

      Да, она ближе, высокая, очень большая и, наверное, очень старая – даже деревья начали расти из её нескольких зелёных крыш. Но красивая.

      – Тут тебя крестили, – сообщил папа.

      – Крестили? – переспрашиваю я и задумываюсь, потому что не знаю, что это значит.

      «Я тут был, оказывается, – думаю я. – Как это так? Я это всё впервые вижу, а получается, что тут уже был… Значит, я не еду туда, я туда возвращаюсь – и в том