Мальчики из Фоллз. Пенелопа Дуглас

так, будто весь мир принадлежит им, но, полагаю, волки, рожденные в неволе, даже не подозревают, что не должны сидеть на привязи.

      Осмотревшись вокруг, вижу, как на меня устремляется несколько взглядов – проверяют, кто вошел в чат, – и подавляю свое веселье. Держу пари, тут у всех имена вроде Хадсон или Харпер.

      Я подхожу к барной стойке, ощущая сдвиг в атмосфере. Разговоры затихают, перешептывания начинают заглушать музыкальный автомат. Мне здесь не место.

      Они знают, кто я такая. Теперь посмотрим, что произойдет дальше.

      Прислонившись спиной к латунным перилам, оглядываю зал. Томми становится рядом со мной.

      – Если хотите задержаться – делайте заказ, – говорит кто-то.

      Повернув голову, смотрю на бармена. Парень меняется в лице, когда до него доходит.

      – Не важно, – ретируется он.

      По-моему, мы продаем ему траву.

      Я окидываю взглядом столики, расставленные вдоль стены, замечаю Трент и наблюдаю за ней, пока она не поднимает глаза, перестав делать вид, будто не заметила моего появления.

      Даже забавно осознавать, что дочь Джареда Трента должна мне денег.

      Кто-то стоит рядом с ней, и я отсюда чувствую его презрение.

      Хотя он смотрит не на меня. Его пристальный, переполненный нетерпимостью взгляд направлен на девочку, стоящую рядом со мной. Посмотрев на парня, потом на Томми, замечаю, как она опускает глаза, словно пытается исчезнуть.

      Они меня не пустят.

      – Это твой город, – говорю ей. – Почему они тебя ненавидят?

      Она лишь качает головой. Я бросаю очередной взгляд на стол Пиратов, сильнее распаляясь от злости. Томми тринадцать. Что их, мать твою, не устраивает?

      – Торгуешь? – спрашивает какой-то парень, пристроившийся сбоку.

      – Нет.

      Он уходит, а я мотаю головой. Смешно, что мне здесь рады больше, чем Томми. Наверное, я более полезна.

      Трент поднимается и идет в нашу сторону, останавливается возле меня, притворяясь, будто что-то заказывает.

      – Я все верну завтра, – тихо произносит она, после чего берет соломинку, тянется через барную стойку и наливает себе содовую.

      – Дилан, – возмущается бармен.

      Но я отвечаю:

      – Сейчас.

      – У меня нет такой суммы.

      – Сейчас. – Наслаждаясь ситуацией, грозно смотрю на голубоглазую в надежде, что у меня появится причина ей врезать. – Иначе наша следующая встреча состоится перед твоими родителями или у школы.

      – Пошла ты к черту. – Трент потягивает свой напиток, хлопая ресницами. – Я не обязана платить за плохой товар. Продолжай наезжать на меня, и у тебя не останется ни одного покупателя.

      И я не сдерживаюсь. Выбив стакан из ее рук, дергаю девчонку за волосы.

      – Ай! – вскрикивает она. – Отвали!

      Толпа взрывается ревом, люди окружают нас. Трент обхватывает мои ноги, бьет плечом в живот и прижимает к барной стойке. Я падаю на деревянные табуреты. Боль пронзает спину.

      – Уф, – рычу, утягивая ее за собой.

      Вцепившись