Школа отваги и мужества. Книга 1. Евгений Николаевич Стребков

стул.

      – Товарищ генерал! – робко начал Николай.

      Начальник училища поднял голову и посмотрел на него.

      – Товарищ генерал! А можно в огневики!? – осмелев, спросил юноша.

      – Вы, наверное, не знаете юноша, что среди пехоты, артиллеристы всегда были интеллигенцией, «белой костью», так сказать! – начал генерал медленно. Улыбнулся и продолжил, – А среди огневиков, артиллерийские разведчики, не только «белая кость», но ещё и «голубая кровь»!

      Он сел за стол.

      – За шнурок дергать и управлять огнём вас тоже научат! Не переживайте! Но, кроме этого, вы в совершенстве познаете и науку артразведки! Вот так!

      Сделал паузу и отрубил:

      – В радиолокационную разведку! Всё! Идите!

      – Есть! – ответил Николай и, повернувшись, вышел из класса.

      – Ты чё так долго? – спросил его в коридоре Лёшка.

      – Да-а! Генерал в «паяльники» записал! – расстроено ответил Николай.

      – Ла-адно! Не расстраивайся! Всё равно же в училище будешь учиться! – успокоил его товарищ.

      Окончательно Николай успокоился, когда узнал, что и Лёшка тоже был распределен в радиолокацию. Только Юрка попал в огневики.

      В этот же день их распределили по батареям и взводам. Николай и Алексей оказались в первой батарее, но в разных взводах, а Юрка в третьей. Командиром взвода у Николая был всё тот же старший лейтенант Чибисов. Заместителем командира взвода – морячок, которого он видел в первый день, Воронин Саня (к нему сразу прилипло прозвище – «Морской»). Командиром его отделения – назначили Данилова Игоря – высокого, крепкого парня, бывшего Калининского суворовца. Усатый сержант, который до этого исполнял обязанности замкомвзвода, и ефрейтор Лизунов попали в другие взвода. Всем выдали выстиранное и бывшее в употреблении хлопчатобумажное обмундирование (ХБ*), пилотки, поношенные, но отремонтированные сапоги, кожаные ремни с желтыми бляхами, вещевые мешки, шинели. Новыми были только погоны, петлицы, две пары золотистых пушек, красная звёздочка на пилотку, летние портянки, кусок белой материи и две иголки.

      Всю оставшуюся часть дня ребята, помогая друг другу, и в кровь, искалывая пальцы, неумело пришивали погоны, петлицы, подшивали воротнички, с усердием гладили обмундирование. Не обошлось без подпалин на одежде, криво пришитых подворотничков и погон. Те, кто уже вкусил «прелести» армейской службы, не стесняясь, показывали тем, кто поступил с гражданки, как правильно всё пришить, ведь многие держали иголку в первый раз. Причёски приобрели единый фасон – под «Котовского»*, то есть наголо, только суворовцам разрешили небольшой «ёжик», да тем, кто поступил из войск – короткую причёску. Ребята, теперь уже «товарищи курсанты», смотрели друг на друга и с трудом узнавали.

      Замкомвзвод – Сашка-«Морской», проверив у Николая правильно ли пришиты погоны, петлицы и подворотничок, протянул ему конверт без марки и нравоучительно сказал:

      – На! Письмо обязательно напиши домой. Сообщи адрес …

      Он назвал адрес и, подумав, добавил:

      – Да не забудь на присягу родителей пригласить! Она, кажись, пятого августа