Страшно упрямый. Виктория Падалица

ли видел бразилец, или же не все, – а если не все, то что сделает со мной за то, что успел увидеть, – оставалось только догадываться. Но по его шокированной физиономии было ясно, что бразилец видел предостаточно, чтобы покромсать меня в отместку.

      Глава 17

      О, подлец!

      (Это выше моих сил),

      Это сильней… тебя,

      Ты причиняешь нам боль,

      (Это выше моих сил),

      Не отстраняйся от моих объятий…

      Mylene Farmer, «Beyond my control».

      Неспешно переведя свой грозный взор с меня на покореженную бэху, заперва бразилец заметил зарубину на капоте.

      Затем, ничего не говоря, также медленно, будто боялся дальнейших потрясений, поднял голову и прочел слово из трех букв, которое красовалось на лобовом. В молчаливом потрясении обойдя бэху со всех сторон, он обозрел остальные повреждения, пинком проверил шины, удостоверился, что им капец, затем выдохнул.

      Я не сводила с него пристального внимания, чтобы в случае чего приготовиться защищаться.

      Бразилец выглядел так, словно вот-вот заплачет. Очень дорога ему бэха оказалась.

      Мне даже стало жаль его. Но лишь до тех пор, пока он не открыл рот и не выругался смачно.

      – Ах ты тварь ебаная! За что, блядь? За что???.

      И так в три этажа минуты на две понесло его на несдержанные красноречия.

      Уши мои благополучно завяли, словно бегония без полива.

      Так отборно, как этот бразилец, даже мой сосед алкаш не может. Поучился бы у бразильца красноречивыми словцами разбрасываться…

      Ошалелого вида, с распахнутым ртом разъяренный бразилец так и носился вокруг машины, размахивая руками и матерясь без остановки.

      Я до последнего надеялась, что он заплачет. Но он пришел в ярость.

      – Сука блядская. В микроволновку тебя засунуть мало за это. Ну ты и попала, детка. Не завидую тебе, детка. Ох как не завидую…

      И только сейчас я поняла, что все озвученное им ранее было адресовано мне, а не улице.

      – Я??? Это не я! – взвизгнув от испуга, что бразилец все понял и теперь не станет со мной церемониться, я судорожно повертела головой. – Это… хулиганы!

      – Хулиганы, говоришь? – свирепо прохрипел бразилец, тяжело дыша и едва сдерживаясь. Судя по мстительному блеску в глазах и сжатым кулакам, он ни капли не верил мне.

      – Да, да! Это были хулиганы! Их было трое! В штанах с белыми лампасами и куртках Абибас! Я вышла и увидела, что они ломают твою машину! И сразу же прогнала их! – продолжая рьяно отстаивать свою невиновность, я указала пальцем на безлюдную улицу. – Они туда побежали! За угол! Буквально вот только что! Еще можно их догнать! Они бы не успели далеко уйти!

      – Хулиганы, значит. Хулиганы в спортивной одежде фирмы Абибас. – возмущенно удивлялся бразилец, и не думая лететь сломя голову вслед за воображаемыми хулиганами. – Гопники, что ли?

      – Да, гопники! – ловко подхватила я, тут же взявшись сочинять их детальный портрет. – На них еще беретики были, ну такие приплюснутые, с маленьким козырьком… Ну как гопники