Жемчуг королевской судьбы. Кубок скифской царицы. Анна Зоркая

дождешься, – прохрипел дядя Миша.

      – Простыл, что ли? Говоришь странно.

      – Да запивал таблетку, а вода не в то горло пошла.

      – А я хотел заехать, – объявил Эдик.

      – Сегодня?

      – А что такое?

      – Нужен твой совет. Я ненадолго.

      – Жду.

      – Что-то надо куп..?

      Но дядя Миша уже положил трубку. Он всегда ставил точку в разговоре первым.

      Эдик задумчиво посмотрел на телефон, сунул его в карман, сложил платок и газету в пакет и аккуратно положил его в сумку.

      – Спасибо, дядь Миш, – улыбнулся Эдик и погасил в каморке свет.

      Глава 5

      Случались моменты, когда Мигунову казалось, что ему давно пора умереть. Однако смерть, которую он призывал в моменты особенно сильных страданий, на связь не выходила. Спустя некоторое время ему становилось легче, и это повторялось снова и снова, и появлялись дурацкие мысли о том, что, наверное, он не так-то сильно и нужен на том свете, если раз за разом приходит в себя.

      Зимой он отметил свое семидесятилетие. Красивая дата восхищала и ужасала одновременно. Сколько ему интересно осталось? Как ему вообще удалось не убраться на тот свет раньше? Сколько моментов, опасных для жизни, случилось с ним за эти годы? С десяток, не меньше. И нож у горла он успел почувствовать, и убийством ему грозили, и сердце не раз прихватывало, и в пару серьезных аварий угораздило попасть. Все обошлось, все преодолел. А вот чертов рак, похоже, станет последним препятствием, которое ему уже не осилить.

      После преждевременной смерти единственной и любимой жены Веры дядя Миша себя любимого больше никому не доверил. Были и после нее в его жизни всякие симпатичные девушки, но ни одна не задержалась. Просто после пары встреч ему становилось ясно, что та, кто не против провести с ним время, снова не прошла его личный отбор ‒ ни в чем не напомнила ему умершую супругу. Зная себя, Мигунов первым прерывал отношения, практически скрывался, слетал с радаров, не отвечал на звонки и избегал всяких объяснений, которых, если честно, после такого поведения от него и не требовали. При всем этом он очень боялся увидеть в ком-то свою утраченную любовь. Когнитивный диссонанс. Вечная пытка, когда ты не можешь не потому, что не хочешь, а потому, что желаешь слишком сильно.

      В конце концов он решил, что ему никто не нужен.

      Детей дядя Миша также не нажил. Они с Верой как-то не задумывались об этом, а потом, когда она заболела, вопрос закрылся сам собой.

      Познакомившись с супругами Кумарчи и впервые очутившись в их доме, Мигунов поразился тому, насколько легко, непринужденно и по-взрослому они ведут себя с сыном.

      Эдик рос в среде, наполненной уважением и обожанием, и поначалу Мигунову показалось, что родители перебарщивают с заботой о ребенке. После, узнав, что мама Эдика родила его в позднем возрасте, а своих спиногрызов он так и не завел, он решил, что не ему рассуждать о воспитательных моментах. Так кто дал ему право что-то там решать про других? К тому же Эдик, встречаясь с Мигуновым, каждый раз вежливо здоровался