Жемчуг королевской судьбы. Кубок скифской царицы. Анна Зоркая

очень злая женщина, – поморщился Денис. – Но идея отличная.

      Они оба устали, и хоть присутствие новоиспеченной парочки их нисколько не напрягало, им все же хотелось поскорее остаться одним. Прошедший день был трудным, а обнаруженный в старом шкафу тайник будоражил воображение.

      Кофе сработал. Ленка вежливо отказалась, Димка демонстративно взглянул на часы, и через пять минут Катя и Денис остались одни.

      – Поработаю пять минут, пока ты душ примешь, – подумав, решил Денис.

      Но после душа Катю уже не держали ноги, а Денис передумал работать и одетым рухнул на кровать.

      Тряпочка, обшитая камушками, напоминавшими жемчуг, так и осталась лежать на полке в старом шкафу.

      Утром следующего дня навестить погулявших приехала Валентина Петровна. Предварительно сообщать о своем визите она не стала, как и оставаться в гостях надолго ‒ везла им литровую банку горохового супа, сваренного накануне, и пирожки с капустой. После переезда дочери она редко готовила что-то капитальное только для себя, а тут вдруг собралась и сделала все и сразу, предполагая, что после застолья в холодильнике у молодых с едой будет полный порядок.

      Погостить у дочери Валентина Петровна рассчитывала час, не более, после чего ей нужно было успеть на работу. Зная, что дочь всегда просыпается рано, она не волновалась насчет того, что ее разбудит. Но дежурный телефонный звонок все-таки сделала, уже стоя возле подъезда.

      – Ничего не случилось? – испуганно спросила Катя у матери.

      – Ничего, – успокоила ее Валентина Петровна. – Я спонтанно к вам собралась. Откроешь?

      – Код набирай, мама. Два восемь и две четверки.

      Валентина Петровна послушно набрала код. Домофон издал протяжный тонкий свист, в замке что-то щелкнуло, и женщина, потянув на себя дверь, очутилась в темном затхлом предбаннике, приглашающем ее подняться по ступеням к лифту.

      Принесенной еде Катя очень обрадовалась и тут же схомячила пару пирожков, запивая их чаем. Матери она предложила кофе и, пока кофеварка шипела, шкворчала и вздыхала на подоконнике, то и дело прислушивалась к чему-то. Валентина Петровна поняла, что если появится Денис, то им обеим придется испытать некоторую неловкость.

      – Я скоро уйду, – предупредила она дочь. – Может, даже сейчас и пойду.

      – А кофе? – строго посмотрела на нее Катя и вдруг прочитала материнские мысли. – Ты что, боишься Дениса разбудить?

      – Не боюсь, – соврала Валентина Петровна. – Говорю же: на минуту забежала.

      – Денис сегодня долго валяться будет. Вчера хорошо погуляли.

      – Правда?

      – Ну да. И народ был хорошо знакомый, и никто не напился.

      Маму Кати на новоселье тоже пригласили, но она благоразумно отказалась. Она всю жизнь провела с дочерью в одних стенах, но когда Катя съехала, неожиданно для самой себя испытала что-то вроде облегчения. До этого ей казалось, что она завоет от одиночества, лишившись присутствия единственной дочери, но, как ни странно, ничего подобного не произошло. И вчера присоединяться к чужой компании Валентина