Моя первая жизнь, или Все имена и фамилии изменены. Валерий Митин

конечно, знает, что может ещё провинившихся найти. Но ему неохота. Сейчас на этом бойце примерное наказание устроит.

      –Так вот, на первый раз, считай, отделался легким испугом. Понял боец?

      –Так точно! – облегчённо рапортует Алексей.

      –Что, так точно? Упор лёжа принять. 50 раз отжался.

      –Есть. – Абросимов падает и начинает отжиматься.

      Конечно, пятьдесят ему не отжаться, и после двадцати он просто лежит, и поднимаются у него одни плечи. Но сегодня ему везёт, сержант не придирается, а мог бы и ногой заставлять живот от пола поднимать.

      Наконец «отжимальщик» встаёт: «Товарищ сержант, ваше приказание выполнено!»

      –Всё на сегодня. Всем спать.– Приказывает Чудаков.

      Постепенно становится тихо. Слышно только, как кто-то похрапывает. Но вот возвращаются Бочкарёв и Кочетков. Они смотрели в ленинской комнате фильм по Польской программе. Разница во времени с Поляками -1 час раньше. У нас отбой в 23 часа. У них ещё все гуляют. Плюс там ближе к «Загнивающему капиталистическому Западу». Кино показывают «допоздна». А у нас в Союзе в 24 часа гимн проиграет и телевизор выключается. Серый экран шипит.

      –Думаешь каптёр не врёт? – слышится речь Кочеткова. – В «самовол» то он ходил, может и не врёт. Она, говорят, с мужем всё ругается, – отвечает сам себе он.

      –Да. Вроде на самом деле ходил, – поддерживает Бочкарёв. – Иришка – девка «шесть шаров!»

      Вот это – Да! А здесь, оказывается, интересные вещи творятся, – думаю я. А «шесть шаров» – это выражение такое. Значит очень хорошо, класс. Но сон берёт своё. Хотя всё ещё болит рука. Это я на своих проводах в армию решил похвастаться, как буду на турнике упражнения делать. А выпито уже было не мало – вот и сорвался на землю. Локоть зашиб. Теперь отжиматься приходиться практически на одной руке, но подтягиваюсь всё равно 12 раз, на отлично. Подъём переворотом делаю легко. Я руку на кровати свешиваю так, чтобы локоть на углу лежал. Больно, но терпимо.

      Мне врач на медосмотре посоветовал: « Пройдёт только через боль, но если хочешь, можем тебя перевести в другие войска, в стройбат». В стойбате служили парни с проблемами в милиции или со здоровьем. Работали там в основном, а не служили. Многие, как мне говорили, автомат за 2 года службы только на присяге и видели. Через месяц службы, где то, медицинская комиссия была. Сортировали нас, кто не тянет – в другие места и вообще в другие войска отправляли. Вот один врач внимательно у меня осматривал мою руку. Думал, может я закосить захотел. Но я уже видел себя героем пограничником, поэтому отказался.

      –Тогда терпи, долго будет болеть. – Сказал врач с черными глазами и носом с горбинкой. Я вспомнил что, кто- то говорил, что лучшие врачи – евреи. И букву «Р» не выговаривает. Вот этот, наверное, из них, знает, что говорит.

      –А потом то, пройдёт?– поинтересовался я.

      –Потом не заметишь как, пройдёт. – Ответил врач.

      Точно не заметишь, вот и сейчас я, вроде засыпаааюююю.

      Воспоминания.

      Вот уже больше месяца, как я на службе. Не заметил, как стал